Хозяин зеркал

– На вашем месте, дорогой Йозеф, я бы этого делать не стал.

– Но почему? – возмутился усатый обер. – Надругательство, святотатство! – И снова выпалил, промазав, впрочем, на добрых три фута.

Между тем зеваки уже успели оседлать коньки крыш, и кто-то особенно пронырливый, вооружившись биноклем, заорал во всю глотку: «Гляньте, братья, – крысы-то меченые! Это ж не просто крысы, а именные, можно сказать, сами Господа P, W и F!»

Господин W, чье зрение было не хуже, чем у пустельги, хмыкнул. На боках крыс той же белой флюоресцирующей дрянью, что подсвечивала медвежью морду, неизвестный живописец изобразил буквы F, W и P.

Обер-лейтенант замычал от злости, и стрельба участилась.

– Вы бы все же отошли в сторонку, – посоветовал Господин W. – Ваши экзерсисы небезопасны.

Из всех рьяных стрелков к словам W прислушался лишь один молоденький констебль, опустивший пистолет и попятившийся к бронированной машине, куда отступил и сам Господин W.

Шар медленно снижался, будто из него вытекал легкий газ гелий. Еще минута, и он повис ровно в двадцати футах над головой полицмейстера. Тот выругался, задрал руку с пистолетом и выпалил прямиком в летающего гостя. Раздался громкий взрыв. Куски горящей резины расшвыряло над площадью, а связка крыс, лишившись подъемной силы шара, спикировала вниз и грохнулась на голову Йозефа Марии. Последовал еще один взрыв, более громкий – голова и крысы скрылись в облаке пламени.

– Номер два, – спокойно сказал Господин W, наблюдавший за суматохой с безопасного расстояния.

Пока жандармы носились вокруг фонтана, хлопая друг друга по спинам, чтобы сбить огонь, а самые умные повалились в грязь и катались в ней, Господин W обернулся к молодому констеблю.

– Номер два, – повторил он, возможно улыбаясь – хотя улыбка была скрыта маской. – Номера три мы, несомненно, дождемся, но уже не сегодня. Как тебя зовут, мальчик?

– Расмуссен, ваше превосходительство, – побледнев, выпалил юнец. – Констебль Оскар Расмуссен.

– Так вот, с этого дня, полковник Оскар Расмуссен, вы возглавляете полицейское управление. Приказ я подпишу. Найдите мне заговорщиков. Это раз. Два – займитесь поисками Вольфенштауэра. Он старый занудный пердун, но мы прошли вместе три кампании. Будет обидно, если старикан захлебнулся в какой-то канаве или его порезала шпана с Ржавого рынка. И вот еще что… вы слышали мое распоряжение насчет рапорта в десять утра?

– Да, ваше высокопревосходительство. Будет исполнено, ваше высокопревосходительство!

– Не торопитесь. Я буду в особняке Господина Кея. Не тревожьте нас раньше полудня.

Потолок комнаты – не потолок, а свод пещеры в белых гроздьях кристаллов. Ложе окружено колоннами кварца, узорчатыми наплывами известняка, гнездами хрусталя. Однако интереснее всего выглядит пол. Он прозрачен, блестящ, скользок – то ли стекло, то ли огромная льдина. Под льдиной плещется зеленая морская вода.

У задней стены в льдине зияет огромная полынья или даже бассейн. Соленая и горькая вода в нем прохладна, но все же теплее воздуха в комнате, и над поверхностью стоит пар. Хозяин дома сидит, погрузившись в воду по грудь и опираясь спиной о край бассейна. Он вертит в пальцах сухой, хрупкий цветок снежной орхидеи. Мертвый цветок лишен запаха, и Кей все пытается вспомнить, как же пахнут живые снежные орхидеи. Из коридора слышится топот сапог. Кей прислушивается и чуть заметно улыбается.

– Какая пошлость! – вскричал Господин W, влетая в комнату и скидывая на ходу тяжелый кожаный плащ.

Заметно было, что настроение Господина W намного улучшилось – возможно, от вида любимого человека, хотя скорее от предсмертных воплей сгоревшего полицмейстера.

– Ты все-таки сущий лакей, моя радость, – бесцеремонно заявил гость. – Обустроить спальню в духе старой карги – это ж надо додуматься…

– Как будто ты видел спальню старой карги, – спокойно отозвался Кей.

На разоблачающегося Господина W он не смотрел, а продолжал задумчиво вглядываться в цветок.

– Зато не сомневаюсь, ты ее видел, – хмыкнул Господин W, игнорируя предупреждение. – И изучил в деталях. Как и саму каргу. Я, конечно, по сравнению с ледяной ведьмой не канаю.

Кей поднял глаза от цветка и уставился на мускулистый торс Господина W, сегодня для каких-то целей украшенный татуировками с драконами.

– Ты бы хоть спросил, что творится на площади. Или помог мне снять проклятые ботфорты, – проворчал гость.

– Я знаю, что творится на площади. Что касается ботфортов, позови Фроста.

– Да пошел он в бездну, твой Фрост! У меня от него по спине мурашки.

Так и не освободившись от ботфортов и кожаных штанов, Господин W плюхнулся на край бассейна и свесил ноги в воду. От подошв немедленно поплыли грязные разводы. Кей скривился, и посреди полыньи возникла стенка изо льда, отделяющая изгаженную воду от чистой. Господин W, хмыкнув, коснулся пальцами поверхности. Запарило сильнее. Температура в комнате ощутимо поднялась. Лед начал плавиться.

– Вечно ты хочешь остаться чистеньким, Кей, – констатировал Господин W. – А не выйдет.

– Еще как выйдет.