Хозяин жизни (СИ)

Между нами происходит немой диалог. Я почти уверена, что он считает, будто на свадьбе, я нарочно притащилась голая к нему в душ. И я не краснею, нет, я становлюсь малиновой, потому что вижу так много всего в этих черных глазах. Управляющий начинает тыкать во все кнопки телефона сразу. Аппарат тренькает, но не срабатывает. Дусманис настолько авторитетен, что управляющий не может набрать номер телефона. Хозяин жизни отбирает у него трубку.

— Дай сюда! Какой номер?

— 134.

Дусманис спокойно набирает эти три цифры, при этом косится на меня. Я тут же отвожу глаза, а он передает трубку управляющему.

— Быстро тащите свои задницы сюда, гроза преступности, епт, и сумку этой милой леди прихватите. Иначе я вашими яйцами в бильярд сыграю.

Когда мне, наконец, отдают Дашину сумку, я пулей вылетаю из кабинета. Передо мной даже извиняются. Думала Дусманис по делам своим пойдет, но он продолжает идти рядом, а у меня от его присутствия в ушах гудёшь стоит, будто рефрижератор на полную мощь работает.

До лифта мы идем молча, я стараюсь семенить ногами быстрее, чтобы он отстал или свернул куда-нибудь. Пошел «перетирать» с управляющим важные дела, но он так уверенно жмет на кнопку лифта, что мне ничего не остается, как стоять и смотреть на закрытые металлические дверцы.

Дусманис прямо за моей спиной, я его чувствую сильнее, чем ожог от утюга пару дней назад. Но в душе я все еще надеюсь… А вдруг нам просто по пути и Дусманис попрощается и поедет выше. Ведь его офис или номер люкс, наверняка, где-то гораздо выше. Поэтому под громкое «дзинь», я, прижав Дашину сумочку к животу, решительно шагаю в кабину лифта. Но как только дверцы закрываются, и лифт начинает плавно ползти вверх, я задерживаю дыхание. Развернувшись все к тем же дверцам, стою и молча смотрю на них. Но Дусманис пугает меня до чертиков, когда протягивает руку и жмет кнопку «стоп». Неожиданно замирая, кабина лифта погружает нас в тишину.

— Зачем ты голая пришла ко мне в душ?

Интересный вопрос. Действительно зачем? Какие могут быть варианты? В женской душевой все кабинки были заняты, решила податься в мужскую? Не знала, что женщины и мужчины должны мыться отдельно? Порвала купальник и не успела найти чем прикрыться? От всего этого голова просто раскалывается. Он стоит со мной рядом и так же сканирует дверцы лифта.

Надо оправдываться, спасать себя, доказывать, что я душевые перепутала. Но, во-первых, он все равно не поверит, а, во-вторых, я не могу. Губы разлепить не получается, они будто замерзли на тридцатиградусном морозе и не двигаются. А Дусманис, психанув от отсутствия реакции на его вопрос, берет меня за плечи, разворачивает и толкает на стену. Я бьюсь затылком о зеркало, легонько, совсем не больно, но его рука замирает над моей головой, блокируя пути отхода. Настоящий хозяин, и сейчас я полностью в его власти. Не хочу смотреть ему в глаза, на его потрясающие губы, борюсь с собой изо всех сил, потому что в такой близости, я могу не справиться и снова превратиться в ту, что просила продолжения в душе.

Сжимаю зубы, уставившись на его руку, на тату, красиво очерчивающее крупное мужское запястье. Он такой властный, Артур на него совсем не похож. Кроме темной масти, между ними ничего общего.

— Как мне теперь в глаза сыну смотреть? — тяжело дышит Дусманис, а я бедра сжимаю, ибо снова хочется. Из последних сил скольжу взглядом по кнопкам за его плечом, что мигают в каком-то абсолютном отчаянии. Ну, конечно, я пришла голая, предложила себя, и это совсем не он часом ранее объявил, что хочет меня, что если я разведусь, то у него развяжутся руки. Ну это я, конечно, додумала, но так ведь и есть.

Но угрызение совести, что повисло на моих плечах противным зубастым зверьком, не дает мне совершить новую ошибку. Поднимаю на него глаза.

— Мне нужно эту сумку отдать ребенку, очень больному ребенку, ей плохо может стать, пока мы катаемся. Я на работе.

Голос звучит неуверенно, я бы даже сказала — жалко. Но Дусманис, не убирая руку над моей головой, свободной жмет на кнопку, и мы едем дальше. Дверцы медленно расползаются. У него звонит телефон и я, воспользовавшись ситуацией, проскальзываю под его рукой. И со всех ног бегу к игровой комнате. Его запах исчезает, дышать становится легче.

— Все в порядке? — запыхавшись, вваливаюсь в комнату, наполненную детскими криками и таким же смехом.

Дети сидят вокруг женщины, разряженной словно фея, и играют с разноцветными карточками. Среди них Даша. Выглядит нормально и даже улыбается. Я спокойно выдыхаю. На мой вопрос никто не отвечает, у столика, в углу, слышится бурный разговор.

Артур что-то показывает Катьке в телефоне.

— Этим мечом он пробил ему доспехи. Смешно было! — увлеченно рассказывает он Катьке.

Что здесь делает мой муж? Пытаюсь быстренько забыть все случившиеся со мной только что. Но это так сложно. Его отец, он будто наваждение. Мне бы бутылку холодной воды, желательно на голову.

Артур замечает меня и в несколько шагов оказывается рядом. Я тут же попадаю в крепкие объятья мужа.

— Что ты тут делаешь? — выдавливаю я слова, прижимаясь подбородком к его плечу.