Хозяин Зоны

— Вот то-то и оно… А в Кремле так и скажут! Я вообще удивляюсь, какого черта Москва отпускает газ всем постсоветским странам практически бесплатно? А потом они же заваливают ее рынки товарами по демпинговым ценам! В Кремле, очевидно, уверены, что таким образом России удается держать эти страны в орбите своих интересов, а мы, деловые люди, считаем, что Москва просто платит дань, только уже не татарам, которым платила двести лет кряду, а Украине, Молдове и иже с ними. Возникает обоснованный вопрос: за что?

Николай Чижов включил в сводку выжимку из этого разговора.

* * *

Президент России читал сводку новостей за последние сутки, приготовленную ФСБ. Теракт в Чечне, снова теракт, но уже в Израиле, то же в Иране и Турции. Казалось, весь мир записался в террористы и занялся изготовлением адских машинок и шахидских поясов. В Италии, Индии да и в самой России есть сепаратистские движения. Все хотят самостоятельности! Случись подобный прецедент, такое начнется! В крови захлебнемся… В разделе экономических новостей Президент зацепился взглядом за короткий абзац:

«Французские деловые круги выражают опасение по поводу возможных экономических осложнений в Евросоюзе после принятия в него Украины. Если Россия поднимет цены на энергоносители до уровня мировых, то вся ее экономика станет неэффективной и тяжелым бременем ляжет на экономику Евросоюза».

Президент подумал несколько секунд и отметил абзац коротким росчерком, означавшим требование предоставить ему полную информацию по этому вопросу. После обеда курьер из ФСБ привез нужную расшифровку, которая была немедленно положена на стол Президенту. Тот внимательно перечитал запись беседы двух французов.

«Черт возьми! — раздраженно думал он. — А ведь этот Безуан, — Президент еще раз перечитал фамилию, чтобы убедиться, правильно ли ее запомнил, — совершенно прав! За что мы платим дань? Они хотят в Европу? Так пусть привыкают к европейской жизни! Как они это воспримут? — спросил он сам себя, имея в виду Украину. — Да-наплевать, ведь мы единственная страна в Европе, которая продает энергоносители. Ну, Норвегия с ее газом да видимость нефти в Румынии… Уголь в Польше и Германии… Мелочевка! А они, — Президент не стал уточнять, кого он имел в виду, — пять лет думали, принимать ли нас в „большую семерку“! Нет, господа хорошие, времена изменились! Сейчас правят бал не пушки и даже не ядерное оружие. Сейчас правят бал нефть и газ, а значит, и политику нашу надо слегка подкорректировать. Устроим НЭП, новую энергетическую политику! Всех заставим поклониться матушке России!»

Он не глядя ткнул пальцем в кнопку переговорного устройства:

— Выберите время в моем расписании и пригласите Премьера и Газпром.

Не дожидаясь ответа, Президент отпустил кнопку, зная, что все его распоряжения будут выполнены точно и в срок, что Премьер и руководитель Газпрома отложат все свои дела, даже наиглавнейшие, и примчатся к нему по первому зову. И это не только потому, что он Президент, а потому, что он, во-первых, выстроил такую систему правления и, во-вторых, подобрал в эту систему людей, которые слушались его и понимали с полуслова.

Глава 6

Николай Иванович Яблочко сидел в маленьком кафе на Львовской площади и ждал некого Василя Клочко. О встрече с ним он договорился через пятые, очень влиятельные, руки: сам предпочел в этом деле не светиться.

Клочко возглавлял небольшую, но довольно ершистую и уже скандально известную молодежную организацию, которая устраивала пикеты там, где это было нужно, ставила палатки и проводила митинги. Причины той или иной акции руководителя организации, молодого и энергичного человека, совершенно не интересовали.

— Тю… — отвечал Клочко в таких случаях, — какая разница, на чем бабки варить? От меня что, убудет, если за «зеленых» флагом помашу? — И добавлял, мечтательно глядя куда-то в сторону заходящего солнца: — Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно…

Клочко опаздывал, и Яблочко начал нервничать. Через два часа у него была назначена встреча совсем в другом месте, на которую он никак не мог опоздать, — не тот уровень. Но для организации этой встречи было затрачено немало усилий, поэтому срывать ее не хотелось, тем более что времени для новой встречи просто не было. Наконец, опаздывая минут на двадцать, в кафе вошел приземистый широкоплечий крепыш и окинул зал ищущим взглядом. Яблочко понял, что явился именно тот, кого он с таким нетерпением ждал.

— Василий! — негромко позвал он.

Крепыш встрепенулся, внимательно, словно запоминая, оглядел Яблочко и не спеша, с чувством собственного достоинства направился к его столику. Так же не спеша он подал руку и представился:

— Василь Клочко.

— Называйте меня Игорем Петровичем.

Клочко согласно кивнул, поняв, что его собеседник желает сохранить инкогнито. При других обстоятельствах он развернулся бы и ушел, поскольку не любил, когда его не принимали всерьез. Но встретиться с этим Игорем Петровичем ему было велено людьми, которые дважды не повторяют. Пришлось смирить гордыню.

— Василий, а ну-ка посмотрите в окно.