Хозяин Зоны

— Все равно морду набью, найду повод… Чихнет в мою сторону, скажу что туберкулез распространяет! Все равно отметелю!

— Дело ваше… А вот мне что делать? Поймают — без астролога понятно, какое будущее меня ожидает!

Серега, прихлебывая горячий кофе, перечислил все возможные, на его взгляд, варианты действий с их плюсами и минусами.

— Знаешь что, давай Косарчуку позвоним? Он старый дока, в своей жизни много чего видел… Живет он недалеко, на подъем легкий, через полчаса тут будет. А я пока в монопольку смотаюсь, боезапас пополню.

Серега махнул рукой: делайте, дескать, что хотите. Начальник поднял трубку телефона.

— Косарчук? Слушай, надо посоветоваться по одному вопросу. Ты не можешь подойти? Да, ко мне домой… Нет, в сквере не получится… Не получится, и все! Ага… Ну давай… А я пока в монопольку сгоняю. Ну! Натурально… Ну все, жду.

В душе Сереги зашевелились неясные подозрения. С чего бы это начальник решил бежать в монопольку, если у него в холодильнике припасено? И потом, Косарчук по дороге и сам в магазин зайти может, разве нет? Серега почувствовал, как по спине пробежал холодок. А если начальник сейчас пойдет на улицу и с первого попавшегося телефона позвонит куда следует? Может, его тоже купили, а он ему тут всю душу излил?

Серега слышал, как начальник возился в тесном коридорчике, завязывая шнурки на стареньких кроссовках, слышал, как зашуршал полиэтиленовый пакет.

— Не скучай, я мигом… — Хозяин квартиры прикрыл за собой дверь. Щелкнул замок, и все стихло.

Серега подошел к кухонному окну, из которого как на ладони просматривался вход в магазин. Другого магазина рядом не было, это он знал точно. Серега стоял сбоку, прикрываясь шторкой, чтобы его не было видно снизу, и не заметил, откуда выскочил этот джип, здоровенный, словно вагон, с гнутыми сияющими трубами на передке. Даже не притормозив, автомобиль наехал на номинального начальника, выбив его из зашнурованных стареньких кроссовок, оставшихся лежать на дороге почти на том самом месте, где произошел наезд. Серега оцепенел. Джип, прибавив газу, помчался дальше и вскоре скрылся за поворотом, пронзительно взвизгнув на прощание дорогой резиной.

Вся улица притихла, и даже воробьи, до этого безостановочно тренькавшие за окном, умолкли. Только через несколько минут стало слышно, как заголосила какая-то тетка, которая тоже, очевидно, шла в магазин. Затем к ней присоединилась еще одна. Подбежал мужчина. Он схватил начальника за руку, пытаясь нащупать пульс, приложил ухо к его груди, чтобы определить, бьется ли сердце, и начал делать непрямой массаж. Вскоре Серега увидел мелькнувшего в толпе седовласого Косарчука, и вот уже человек тридцать окружили место происшествия. Схватив сумку, Серега скатился вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через две-три ступеньки.

— Гады… Какие гады… — бормотал он, смахивая на бегу катившиеся по щекам слезы. — Наверняка телефон слушали… Сволочи… И догадались… Это я во всем виноват!

На улице его окатило теплой приятной воздушной волной, а в лицо ударил мягкий порыв ветра, вызывая ощущения, похожие на те, когда попадаешь под горячий душ после долгого пребывания на холоде. Он на секунду остановился, но уже в следующее мгновение бросился бежать. Думать было некогда. Бежать! Бежать от опасности. Он чувствовал ее затылком.

Несколько минут спустя в подъезд ворвался растрепанный Косарчук. Не дожидаясь ползущего лифта, тяжело дыша, побежал на шестой этаж. Там он увидел открытые настежь двери.

— Эй! — крикнул Косарчук в пустоту квартиры, но ответом была лишь зловещая тишина. Косарчук поежился, явственно ощущая, что в эту небольшую двухкомнатную квартиру пришла беда.

На удивление быстро явилась милиция.

— Вы кто? — строго спросил Косарчука моложавый капитан.

— Я… это… сослуживец. Мне начальник… то есть покойный… позвонил, чтобы я подошел, а сам, говорит, в монопольку схожу, посоветоваться надо… — начал объяснять растерявшийся Косарчук.

Капитан оказался непонятливый.

— В какую монопольку?

— Да магазин мы с ним так называли, это… где водка продается.

— Так он что, пьяный был? — допытывался дотошный капитан.

— Да какой пьяный, если я к нему не успел прийти! Я же говорю, он посоветоваться хотел!

— По какому вопросу? — настойчиво продолжал расспрашивать капитан, черкая ручкой по листку.

— А шут его знает! Сказал, мол, надо кое-что срочно обсудить, и все!

— Он один живет? — спросил капитан, отрываясь на миг от листка и в упор рассматривая все еще не пришедшего в себя Косарчука.

— Почему один? Семья на даче.

— А вы уверены, что ваш товарищ был трезвый? — выстрелил капитан очередным вопросом.

— Да разве ж я смог бы через телефон унюхать? Говорю вам, я не дошел сюда, а он… это… в монопольку побежал…

— Так и запишем. Свидетель Косарчук не может с уверенностью определить степень опьянения потерпевшего, — спокойно произнес милиционер и что-то записал на листке.

— Э-э, — не согласился Косарчук, — я так не говорил.