Читаем Хозяин Зоны полностью

Хозяин Зоны

Лысков почувствовал, как внутри у него похолодело. Он понял, что ляпнул лишнее. Примаков был расстрелян в июне прошлого года вместе с Тухачевским, Путной и другими военными командирами самого высокого ранга. Раньше он гордился своим знакомством с Примаковым, но с прошлого года никогда и нигде об этом не упоминал. Вот времечко пришло! Не знаешь, о чем можно говорить, а что надо хранить за семью печатями. Лучше уж просто молчать.

— Гражданин следователь, вы меня не так…

— Слушай, Лысков! Заткнись и отвечай на вопросы! Еще раз застонешь, честное слово, получишь в морду! У меня тут воз работы, а ты меня тормозишь. Усек? Дата и место рождения?

Перо, стукнув о дно чернильницы, снова легонько заскрипело.

— Место жительства? Профессия? Кем работаешь? Так… Паспорт… Происхождение? Социальное положение? До революции? А после? Служащий… Интеллигенты хреновы! Расплодились, сволочи в очках… Всех вас, интеллигентов, надо к стенке! Грамотные шибко! Национальность? Член ВКП(б)? Да на хрен вы такие партии нужны? Беспартийный ты, усек?

— Не вы мне, гражданин следователь, партбилет вручали, не вам и…

— …его отбирать? Вот тут ты, вражина, ошибаешься! С того самого мгновения, как тебя арестовали, ты уже не член партии, потому как коммунисты в тюрьме сидеть не могут. Ведь кто такие коммунисты? Это передовая часть рабочего класса и трудящегося крестьянства. Передовая, понял?! А разве передовая часть может сидеть в тюрьме? Никак не может! В тюрьме может сидеть только задняя часть! Так что ты уже беспартийный, а значит, не передовая часть, а задняя. И самое что ни на есть подходящее место для тебя — тюрьма! Та-а-ак… Репрессиям подвергался? Не подвергался? А зря! Тебя бы, вражину, давно надо было к стенке. Еще с Примаковым дружбу водил… Может, и с Путной тоже? Или еще повыше, с Тухачевским, например? Ой, как интересно может получиться! А родственники? Не подвергались… Родственники за границей? У жены? Нет… Вот что, Лысков, сейчас ты вернешься в камеру и очень хорошо подумаешь. Очень хорошо, усек? А подумаешь ты о том, что и как ты мне на допросе будешь рассказывать.

— Мне не о чем рассказывать, гражданин следователь. Я честный человек и все о себе написал в автобиографии. Возьмите в райкоме партии мое личное дело…

— Ах ты, гад! Имей в виду, у каждого есть что рассказать мне в сокровенной беседе! И методы, чтобы ты был откровенным, у меня отработаны! Так что готовься раскрыть мне секреты своей шпионской работы. На кого шпионил, с кем шпионил, с какого времени и тому подобное. И имей в виду, Лысков, насчет методов я не шучу.

— Гражданин следователь! Я считаю, что здесь допущена страшная ошибка. Я требую, чтобы мне дали бумагу и ручку. Я хочу написать заявление на имя прокурора Кадаубинского. Пусть прокуратура разберется…

— Ха! Ты же грамотный, директор? Читай, чья подпись? Следователь протянул Лыскову половинку листа.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ[4]

4 марта 1938 года г. Изяслав.

Прокурор Изяславского района Кадаубинский, рассмотрев материал, представленный Изяславским райотделом НКВД на гр-на Лыскова-Мельникова Василия Михайловича, 1883 года рождения, уроженец г. Шепетовка Каменец-Подольской области, житель г. Изяслав, директор Шепетовского лесхоззага, член ВКП(б) с 1917 года, и выяснив, что в материалах дела имеется достаточно данных о том, что он является причастным к шпионской, контрреволюционно-повстанческой деятельности, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 54–10 и 54–6 УК УССР, ПОСТАНОВИЛ

Мерой пресечения в отношении обвиняемого Лыскова-Мельникова Василия Михайловича избрать содержание под стражей в тюрьме Шепетовского горотдела НКВД г. Шепетовка.

Прокурор Кадаубинский.

— Ну так что, давать бумагу? Будешь писать жалобу Кадаубинскому? Конвой! В камеру его! И тащите следующего… Как там его…