Хозяка

Я поняла, что мне тоже придется оказать ему услугу. Закралась глупая мысль, что вот бы он был бабником. Но глаза не обманешь, он на свою блондинку жену смотрел с настоящим обожанием. Это будет бизнес, ну что ж…

Мы договорились обо всем, он оформил документы и вручил мне второй экземпляр.

Провожая меня к машине, он чуть задержал меня в дверях:

— Милая сеньлора Чех, вы будете устраиваться, но через двадцать дней у нас будет небольшой сбор у меня дома. Начинается сезон, потом будет полно работы и не до сборов будет. Я буду вас ждать, познакомитесь с нашим обществом, нашими холостыми мужчинами, прекрасными женщинами, причудливыми стариками и восторженными юнцами. Не сердитесь, если к вам заедут до этого времени некоторые особо любопытные личности. Я не смогу удержаться, чтобы не поведать обществу о такой красавице, как вы.

Сеньлор поцеловал мне руку и открыл дверцу машины.

— Ты еще стихов не написала? — раздался голос Гены.

Сеньлор вздрогнул.

— Это мой сводный брат, — я пересмотрела версию с бабушкой.

— Да? — сеньлор попробовал на ощупь определить моего сводного брата.

— Ай! — айкнул тот. — Не за подбородок же.

— Он слегка разозлил одного товарища, вот и пребывает в состоянии перманентной невидимости. Это временно. Он хороший человек, стихи пишет, вдохновения ищет.

— Рад слышать, сеньлоритта Чех, — сеньлор Ичетта задумался о чем-то важном. — И его ждем на балу.

— Конечно, — я вжала педаль в пол.

По заверениям моего нового знакомого до моего поместья, которое называлось «Адивинанца», в переводе на нормальный это значило «Загадка», были сутки пути. Я все это рассказывала Гене.

— Стой! — заорал он. — Мы что есть будем?

Пришлось развернуть машину и запастись продуктами и прочими вещами, которые всемудрый Гена счел нужными для столь «длительного» путешествия.

— Итак, мы часа три едем до развилки. Дорога хорошая, но сеньлор велел не гнать. Здесь лихачей много. Гена, ты меня слышишь?

Вообще то страшно трудно определить его реакцию, ведь человек невидим.

— Слышу, ты не ори, а то я оглохну, — отозвался он. Гена вытащил какую-то мясную булку и принялся ее есть. Я то ожидала, что увижу, как в фильме весь процесс пищеварения, но нет. Булка болталась в воздухе и постепенно уменьшалась. — Так что будет дальше? — оборвал Гена мои экспериментальные наблюдения.

— Ага, тьфу, — я вспомнила, что это страшное ругательство. — В смысле, — это я уже подцепила от сеньлора Ичетта. — Так, мы доезжаем до развилки, нам на право. Там часов шесть до гор. Потом минуем эту цепь, дорога там серпантин. Надо ехать осторожно и при свете. Потом вниз в долину. Там к переправе через реку. Мы проедем через владения сеньлора Вальтимора. Все ясно?

— Куда уж яснее, — заворчал Гена и принялся истреблять вторую булку.

— Ты Мурку покорми, — я завелась, наверное, с нервов.

— Она и так лопнет, — Гена схватил довольно дрыхнувшую Мурку и сунул мне под нос. Машина вильнула.

— Если не хочешь разбиться или стать инвалидом к своей невидимости, то не делай так больше, — мне удалось это сказать относительно спокойно.

— Я же ее покормил печенкой, пока ты торговалась за свои сапоги, — рыкнул Гена.

Я вновь вдавила педаль в пол и пожалела, что нет радио. Гена расспросил, что я имею в виду и три часа пел песни. Голос у него был приятный. Его репертуар состоял из гимнов, боевых маршей и прославительских песен. Так мы и добрались до развилки.

Там была пробка. Две машины столкнулись друг с другом. Гена все еще голосил, пока я не прикрикнула на его.

— Чего? — дверца открылась, Гена вышел наружу.

Одна машина была в лепешку, вторая относительно в рабочем виде.

Разбитая машинка была четырехместная, как моя. Водитель кучерявый парень лет двадцати пяти жалобно стонал. У него была сломана нога. Девушка была без сознания и вся в крови. Мне показалось, что она мертва.

Пассажир и водитель второй машины не пострадали.

Чуть позже я заметила ребенка — мальчика лет десяти. Он сидел у тела женщины и держал ее за руку. Видимо он тоже ехал в разбитой машине.

Рядом стояли три машины. Неизвестные мне люди суетились, пытались помочь пострадавшему мужчине и женщине. На ребенка никто не обращал внимания.

— Не так, — послышалось четкое и возмущенное от Гены.

— Что? — подпрыгнул тип со всклокоченными волосами и огромным носом.

— Я говорю, что надо вот так!

Тип отскочил или его отодвинул Гена. Мне пришлось вмешаться с пояснениями про несчастного невидимого брата.

— Я знаю, — заявил Гена. Мы все наблюдали, как ловко срезается одежда, затем, как приматывается им к ноге доска. Затем Гена перевернул пострадавшего и принялся ощупывать позвоночник. — Нормально, но в шоке. Его в машину.

— Ко мне, — поспешно сказала женщина лет пятидесяти в кожаных штанах и шлеме.

Гена перенес мужчину в машину.

— Девушка не поместится, — заявил он авторитетно.

— Она! Она! — все как-то опомнились с того момента, как Гена взял командование на себя.

Люди засуетились, но это продлилось пару минут. Девушка была плоха, я, как и остальные не знали, как ей помочь, вот Гена знал.

— Чех! — завопил он так, что у меня заложило уши. — Тащи корзюку!