Храбрая блондинка, или Мужчина должен быть в сердце и под каблуком!

– У тебя есть цель. Тебя должны греть мысли о могучем океане и вилле с собственным причалом.

– Мысли не греют.

– Просто ты слишком истощена и слишком устала. Придёт время, и всё будет по-другому.

– Очень тяжело привыкать к себе новой. Кстати, скажи, а какой была настоящая Арина?

– Она любила плавать в бассейне, заниматься водной аэробикой, танцевать, показывая свою восхитительную пластику, ездить по пустынной ночной дороге на кабриолете, есть мороженое с клубникой, пить шампанское «Вдова Клико», заниматься сексом в самых экстремальных местах, отдыхать на фешенебельных курортах, носить дорогое кружевное бельё, слушать джаз…

– Надо же, как много. А откуда ты знаешь, где она любила заниматься сексом?

– Она любила про это рассказывать. Но у меня создалось впечатление, что Арина просто врала. Она была хорошей девушкой, отец держал её в строгости. Несмотря на весь свой протест, Арина очень сильно его любила. Когда он впал в кому, с горя напилась, села за руль и разбилась. Она любила радио «Джаз». Обожала Джорджа Майкла и Барри Уайта. Любила кататься, вернее, носиться на роликах, демонстрируя необыкновенное мастерство, которое оттачивала годами. Любила играть в сквош. Уверен: ты, дикая тундра, даже не знаешь, что это такое.

– Да, она была очень разносторонней девушкой. Я и половины этого не могу.

– А тебе и не нужно. У тебя есть мотивация. Ты после болезни.

– Ну и что такое сквош?

– Это ракетка поменьше теннисной, но побольше ракетки для бадминтона. Берёшь небольшой мячик и бросаешь его в любом направлении, но только в совершенно пустой небольшой комнате. Он беспорядочно летает, отскакивая от стен, а ты пытаешься его отбить. Это классная игра, по-своему смешная, зажигательная и до безумия интересная. В неё можно играть целый день, не уставая. А ещё она коллекционировала редкие духи, носила тонкий шифон, чтобы показать достоинства своей привлекательной фигуры. Она вообще любила всё лёгкое и летящее. Обожала вещи, которые подчёркивали её сексуальность. Ей нравилось, когда люди делают из одежды культ и не стесняются этого, а также привлекали хорошо одетые мужики. Мужчины, одетые с иголочки, приводили её в восторг. Арина обожала, когда галстук точно подобран к рубашке, а на запонках дорогие бриллианты. А ещё она собирала плюшевых медведей и обожала валяться в шезлонге и курить.

После череды операций доктор вновь поставил меня перед зеркалом и, улыбаясь, сказал, что теперь ему нравится мой подбородок.

– Как у лошади, – отметила я.

– Как у девушки с фотографии, копией которой вы должны быть, – довольно произнёс он.

– До страшной трагедии я была гораздо симпатичнее, чем девушка на фотографии.

– Но вы же потеряли свою внешность, и теперь моя задача сделать вам другую. – Доктор поправил очки и вновь стал рассматривать мой подбородок. – Отлично! Лучше и придумать нельзя. Все пропорции соблюдены. Всё-таки я хочу немного ещё поработать с носом…

– А чем вам не нравится мой нос?

– Хороший нос. Просто у девушки с фотографии он другой. Такое впечатление, что когда-то у неё был перелом.Чем больше я принимала человеческий облик и становилась похожа на Арину, тем увереннее себя чувствовала. Я постоянно была на связи с так называемым папой и говорила ему о том, как сильно мне его не хватает.

Глава 18

Теперь у меня были новый нос и новый подбородок. А ещё у меня наконец-то появились губы, очень даже пухлые и красивые. Я усиленно привыкала к новой внешности. Когда мне объявили, что сделали для меня всё, что могли, я подошла к зеркалу и не смогла сдержать слёз. На меня смотрела совершенно незнакомая девушка. И эта девушка действительно была похожа на Арину, жизнью которой я теперь должна была жить.

За неделю до выписки я нашла в себе силы сходить в ресторан, находящийся на территории клиники. Когда я подходила к ресторану, то чувствовала себя крайне неуютно, потому что ещё не могла привыкнуть к новому образу. Мне было неловко выходить без маски на лице и бинтов. Заказав себе лёгкий салат, я заметила, как на меня смотрит сидящий напротив мужчина, и смутилась. Признаться честно, я отвыкла от мужского внимания и не могла представить, что мужчины могут смотреть на меня с нескрываемым интересом. Мне начинало казаться, что я выгляжу как-то не так, что моё лицо слишком неестественное и на нём видны шрамы. Когда после обеда один из пациентов пропустил меня вперёд и окинул проникновенным изучающим взглядом, я почувствовала, как забилось моё сердце, и бросилась прочь.