Храброе сердце

— Волкодавы, — поясняет он ему.

Эмми дрожит, ее глаза широко раскрыты.

— Они близко, — говорит она.

— Нет, — говорит Лью, — они далеко отсюдава.

Но он подтягивает ближе к себе свой лук и колчан. Он подкидывает в костер больше дров, штобы пламя разгорелось.

— Не переживай, Эм, твой большой, плохой брат прогонит больших, плохих волкодавов.

Эмми отступает в его сторону. Он обнимает ее.

— Эй, Лью, — говорит она, — што говорят звезды о Большой Воде?

Ошибка. Она понимает это, как только слова срываютца с её губ.

Лицо Лью темнеет.

— Эм, сколько раз мне тебе повторять? Звезды читают одно старичье, чокнутые и простаки, кто верит во всю эту муру. — Его голос резок, когда он обращаетца к ней.

Эмми говорит: — Но Па всегда...

— Довольно! - восклицает Лью.

Томмо разрушает напряжение.

— Расскажи историю, Лью, — просит он. — Скажи, как там, на Большой воде.

Он обходит кругом и усаживаетца у ног Лью. Наклоняетца чуть вперед, штобы видеть его губы. Таким образом он он упустит ни слова. Томмо не может достаточно много узнать из рассказов Лью, как это жить на западе. На самом деле, он никак не может добитца, штобы Лью сидел смирно, штобы Томмо было удобнее читать по губам.

Смерть Айка сильно отразилась на Томмо. Он, по-прежнему, скорбит, што не удивительно. Айк подобрал его, практически уморенным голодом, в его конюшне своей таверны, под названием «Одноглазый», и взял к себе. Он приглядывал за ним, обучил кое-чему и считал сыном все три года, пока мальчонка жил у него. Томмо никогда этого не забудет.

Но совсем недавно я заметила, как он близко наблюдает за Лью. Он начинает копировать Лью. Его походку, как тот держит поводья или носит шляпу.

Как когда-то он подрожал Айку.

Айк когда-то и сам через такое прошел. Родной отец Томмо как-то отправился на охоту и не вернулся. Он сказал своему сыну (Нет, ну ты можешь, себе такое представить, штобы кто-нибудь сказал такое глухому мальчишке? — говаривал Айк, качая головой), он сказал ему, штобы тот сидел, где сидит и не покидал их лагерь, а он скоро вернетца. Это был последний раз, когда Томмо видел своего отца. Пропал без вести мужик, предположительно погиб. Убит зверем, на которого охотился или был ранен и не смог найти дорогу назад.

По словам Айка, Томмо так и не оправился от этого. Он сказал, что Томмо постоянно ищет своего мертвого отца. Я никогда особо не доверяла суждениям Айка в этом вопросе, но теперь, видя, как Томмо ведет себя с Лью, мне кажется, што в Айк не был так уж и не прав.

Наш папа был с нами. Пока Тонтоны не убили его в тот день. Может он и не был для нас хорошим отцом. Лью был мне и Эм братом, мамой и папой в одном лице.

Лью рассказывает свою сказку на ночь. — Большая вода — это словно сон, — говорит он. — Думаю, это самый лучший сон из всех в вашей жизни и в тысячу раз лучше этого. В миллион раз чудеснее. Этот край так богат и так зелен и так прекрасен, што, увидев его первый раз, хочется умереть от счастья, здесь и сейчас.

Лью всегда одинаково начинает свой рассказ про Большую воду, одними и теме жи словами. Я зеваю. Я закрываю глаза и откидываясь на спину, штобы послушать. Это тот самый Лью, которого мы знаем. Сказочник. То, кто заставляет нас улыбатца. Собирает нас воедино.

— Расскажи о кроликах, — просит Эм. — Это любимая история Томмо.

— Опять что ли? Ну, ладно, — соглашаетца Лью. — Значит так, у Большой воды, кролики водятца повсюду. Куда не посмотри, кругом одни кролики. Невозможно и шагу ступить, штобы случайно не наступить на одного из них. И вам прежде никогда не доводилось видеть подобным этим ребятам. Они здоровенные. Упитанные и ленивые, потому как только и делают, што целыми днями напролет жуют сочную траву. И приручить этих ушастых пара пустяков. Они настолько глупы, што, когда вы проголодаетесь, то смело подставляйте котелок и кричите «Время ужина!» и кролики сами начнут сигать к вам в котелок, останется только прикрыть крышкой. И пока они это делают, непрерывно свистят.

— Кролики не свистят! — говорит Эмми.

— Ну, раз ты так считаешь, — подначивает Лью, — но я слышал от одного мужика, а тот в свою очередь слышал от другого, который слышал это собственными ушами...

Вспышка света. Эпона стоит в одиночестве. Темнота вокруг нее.

Слышен только звук моего сердца. Тук, тук, тук.

Она смотрит через плечо. Так как будто кто-то стоит позади нее. Она поворачиваетца. Замечает меня. Кивает. Я смотрю вниз на свои руки. Я держу лук. Я не видела его раньше, но я знаю, што он мой. Из светлого дерева, серебристо-белый.

Я поднимаю его. Ложу стрелу на тетиву. Натягиваю ее. Прицеливаюсь. Она начинает бежать в мою сторону. Широко раскрываю руки.

Я стреляю.

Вспышка света.

И я стою над телом. Смотрю вниз на него.

Но это не Эпона.

Это ДеМало.

Он открывает свои глаза.

Он улыбаетца.

* * *

Я просыпаюсь, как от толчка, сажусь, мое сердце бешено стучитца.

Он здесь. ДеМало здесь. Я оглядываюсь безумным взглядом. Лью и Эмми и Томмо. Они лежат в своих спальных мешках. Все они быстро засыпают. Неро на своей ветви. Лошади дремлют.

Хорошо. Его здесь нет. Успокойся. Это был просто сон. Я прижимаю одеяло к своей груди.