Храброе сердце

— Рад видеть тебя, брат, — улыбнулся он и жестом предложил ему сесть перед разожженным камином. — Жена еще не вернулась с работы, а сын спит, так что я вдвойне рад твоему приходу.

Тор сел рядом с братом на диван перед камином.

— Что привело тебя ко мне в этот дождливый субботний день?

— Сегодня мы рано закончили работы на пристани, и я решил зайти к тебе.

— Вот и молодец. Я знаю, ты не слишком любишь бренди, но на улице так холодно. Немного бренди не победило бы…

— С удовольствием выпью с тобой рюмку.

Лейф удивленно взглянул на брата и налил две хрустальные рюмки бренди. Протянув одну из них Тору, он пересел в кожаное кресло напротив него.

— Ты пришел ко мне и пьешь бренди… Должно быть, у тебя серьезные проблемы с Линдси.

— Да, — кивнул Тор.

— Нет ничего хуже проблем с женщиной.

— Согласен.

Лейф улыбнулся и поднял свою рюмку.

— Что ж, прими мои поздравления, братец!

Тор выпил глоток бренди и скривился.

— Прошлой ночью она приходила ко мне. — На мгновение он закрыл глаза, чувствуя проснувшееся вожделение при воспоминании о произошедшем. — Это было прекрасно. Она создана для меня, но я не могу стать ее мужем.

— Линдси не отдалась бы тебе, если бы не питала к тебе искренних чувств.

— Линдси — дочь барона, и этого нельзя изменить. Она привыкла к модной дорогой одежде и богатому дому, чего я не смогу ей дать.

— Но ведь и ты не беден. У тебя есть доля капитала судоходной компании «Валгалла шиппинг» и акции железнодорожной компании.

— Линдси привыкла жить в особняке. Моих денег на это не хватит.

— Может быть, это все не так уж и важно для нее.

— Она любит балы, приемы, танцы. Все это совсем не для меня. Я не создан для этого мира и никогда не смогу стать его частью.

— Я же научился этому. И ты научишься, если приложишь некоторые усилия.

— Ты совсем другой, — покачал головой Тор, — тебе нравится жить в городе, а мне нет. Я не смогу сделать Линдси счастливой.

Лейф едва слышно вздохнул, откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники.

— И все-таки я уверен, что ты не должен опускать руки, если уж боги предназначили ее тебе. Возможно, со временем найдется какой-то приемлемый для вас обоих выход. Если же этого не произойдет, тогда и будем решать, что делать.

Это был разумный совет, и у Тора стало легче на душе. Он на время перестанет думать о том, что виноват перед Линдси, поскольку не может стать ее мужем; перестанет думать о будущем и будет просто наслаждаться настоящим.

Тор сделал еще один глоток бренди, вкус которого на этот раз показался ему не таким отвратительным. Линдси уезжает в свое родовое имение, и он отправится вслед за ней. Расследование убийства — штука небезопасная, и он должен находиться рядом с ней, чтобы вовремя защитить в случае необходимости.

Однажды им придется расстаться, но пока этот день не настал, Линдси будет принадлежать только ему.

Главное сейчас — ее безопасность.

Во вторник рано утром Линдси без особого желания уехала в поместье Ренхерст-Холл. Ей хотелось остаться в Лондоне, с Тором, но она обещала тетушке и брату приехать к ним.

Экипаж вез Линдси по грязной дороге, то и дело проваливаясь колесами в рытвины и выбоины. Хорошо еще, что не было дождя. До поместья было полдня езды.

Ее служанка Китти сладко спала на противоположном сиденье, а Линдси все ерзала, безуспешно пытаясь найти удобное положение. Она вспоминала ночи, проведенные с Тором, в который уже раз жалея, что пообещала приехать в поместье.

Вспоминая сладостные мгновения в постели с Тором, Линдси блаженно улыбалась. Им было очень хорошо вместе, но всякий раз, проводив ее до калитки сада, Тор становился мрачным и неразговорчивым. Ведь, будучи человеком чести, он считал своим долгом жениться на ней, а это было совершенно невозможно.

Ситуация была сложной для обоих, но Линдси не хотела расставаться с Тором, пока ее к этому не принуждали обстоятельства. А такой день мог наступить очень скоро. Ее родители, получившие известие об аресте Руди, могли вернуться в Лондон со дня на день.

Линдси вздохнула. Одно дело бегать по ночам к Тору под носом у тетушки Ди, и совсем другое — дурачить отца. Он придет в бешенство, если узнает о Торе. Одному Богу известно, что он с ней тогда сделает! Одно Линдси знала наверняка — свадьбы с Тором у нее не будет никогда.

А что будет? Наверное, отец урежет ее месячное денежное содержание. Или будет настаивать на том, чтобы она какое-то время пожила в женском монастыре, размышляя о своем греховном поведении. Или придумает еще что-нибудь, чтобы надолго, если не навсегда, разлучить ее с Тором. Хотя Линдси всегда считала себя независимой женщиной, ее редакционного жалованья не хватило бы даже на то, чтобы заплатить за изысканное нижнее белье, не говоря уже о платьях и ювелирных украшениях.