Храбрость

Ты можешь выйти за пределы... Это в твоей власти, это твое право. Но тебе придется приложить небольшое усилие, чтобы переместиться из ума в не-ум.

В то мгновение, когда ребенок рождается, ты думаешь, что это начало его жизни. Это неправда. В то мгновение, когда старик умирает, ты думаешь, что это конец его жизни. Это не так. Жизнь гораздо больше рождения и смерти. Рождение и смерть это не два конца жизни: в жизни происходит много рождений и смертей. Сама жизнь не имеет ни начала, ни конца; жизнь равнозначна вечности. Но ты не можешь легко понять, как жизнь превращается в смерть; даже представить это невозможно.

Но в мире есть некоторые непостижимые вещи, и одна из них заключается в том, как жизнь превращается в смерть. В какой точке это больше не жизнь, в какой точке это стало смертью? Где провести линию? Нельзя провести линию и в рождении, когда начинается жизнь: начинается ли она, когда ребенок рождается или когда ребенок зачат? Но даже перед зачатием живо материнское яйцо и отцовский сперматозоид – они не мертвы, потому что встреча двух мертвых вещей не может создать жизнь. В какой точке рождается ребенок? Наука так и не смогла этого решить. Нет способа решить, потому что яйцеклетку, которую мать носит в матке, она носила с самого рождения...

Одно нужно принять: часть твоего существа была жива в твоей матери еще до того, как ты был зачат. Часть тебя внес твой отец – его вклад тоже должен был быть внесен живым. Когда сперматозоиды в теле твоего отца, они живые – но у них нет долгой жизни, их жизнь длится только два часа. Через два часа они должны встретить яйцеклетку матери. Если за два часа они не встретятся, если они начнут бродить по сторонам...

Абсолютно определенно, что каждый сперматозоид должен обладать характерной личностью. Некоторые – ленивые ребята; другие бегут к яйцеклетке, а они просто совершают утреннюю прогулку. Таким образом они никогда никуда не доберутся, но что они могут сделать? Их характеристики заложены с самого рождения: они не могут бегать, они предпочитают умереть; и они даже не осознают, что происходит.

Но некоторые ребята – чистые олимпийские бегуны: они тут же стремглав бросаются бежать. И соревнование напряженно, потому что несколько сотен сперматозоидов бегут к одной-единственной яйцеклетке... В матке матери есть резервуар яйцеклеток, который выпускает одну яйцеклетку в месяц. Именно поэтому у матери происходят месячные; каждый месяц выпускается одна яйцеклетка. И только один парень из всей этой толпы, состоящей из миллионов клеток... это действительно великая философская проблема!

Это ничто, просто биология, потому что проблема в том, что из стольких миллионов людей родиться может только один.

А кто остальные миллионы, которые не смогли добраться до яйцеклетки? В Индии ученые, пандиты, шанкарачарьи использовали это, как один из аргументов против контроля рождаемости.

Индия очень хитра в аргументации. Папа продолжает выступать против контроля рождаемости, не приводя ни единого аргумента. По крайней мере, индийская сторона привела несколько разумно звучащих аргументов. Вот один из них: в какой точке прекратить производить детей? – двух, трех детей? Говорят, что Рабиндранат Тагор был тринадцатым ребенком в семье; если бы его родители практиковали контроль рождаемости, Рабиндраната не было бы.

Этот аргумент кажется разумным, потому что контроль рождаемости предполагает остановиться, родив двух детей, самое большее, трех: не рискуйте, один может умереть, что-то может случиться. Ты можешь произвести на свет двух детей, чтобы заменить себя и жену, и не произойдет никакого роста населения; но Рабиндранат был тринадцатым ребенком своих родителей. Если бы они остановились на дюжине, даже тогда Рабиндранат упустил бы поезд. Сколько Рабиндранатов упускает поезд? Я говорил с одним из шанкарачарий. Я сказал: – Совершенно правильно, ради самого аргумента я принимаю, что это правильно: мы лишились бы одного Рабиндраната Тагора. Но я готов его лишиться. Если вся страна сможет жить спокойно, получит достаточно еды, достаточно одежды, и все ее основные нужды будут удовлетворены, я считаю, что это того стоит. Я готов потерять Рабиндраната Тагора, это не так много. Ты должен увидеть баланс: миллионы людей умирают, голодают, только чтобы произвести одного Рабиндраната Тагора? И ты хочешь сказать, что каждые родители должны дойти до тринадцати? Но как насчет четырнадцати? Пятнадцати?

Забудьте об этих маленьких числах; каждый раз, занимаясь любовью, мужчина высвобождает миллионы сперматозоидов – и не каждый раз, когда он занимается любовью, рождается ребенок. Миллионы людей просто исчезают. Мы никогда не узнаем, сколько Нобелевских лауреатов потеряли, сколько президентов, премьер-министров... наверное, там были все возможные люди.