Храбры Древней Руси. Русские дружины в бою

От поединков судебных и тех, которые устраивались забавы ради, перейдем теперь к единоборствам самым важным и славным, к тем, от которых зависели судьбы стран и народов. По древнему обычаю, когда встречались два войска, перед общей битвой могли устроить сражение двух воинов из противоборствующих станов. Бывало, что этими поединками все и заканчивалось. Проигравшая сторона, признавая волю высших сил, покровительствующих поединщикам, отступала, признавая себя побежденной. Память о таких поединках сохранялась в веках, запечатлевалась в летописях, воспевалась в народных песнях.

Наиболее древней формой такого единоборства была рукопашная борьба без оружия. На поединок выходили вожди или избранные лучшие богатыри от каждого войска. О поединках этих уже речь шла выше. Самое первое упоминание в русской летописи такой битвы содержится в описании противостояния князя Владимира I Святославича набегам печенегов.

«Повесть временных лет» рассказывает нам о том, что в 997 году пришли на Русь печенеги. Князь Владимир с киевским полком вышел им навстречу. Оба войска встали на берегу реки Трубеж.

«Пришли печенеги по той стороне Днепра от Сулы; Владимир же выступил против них и встретил их на Трубеже у брода, где ныне Переяславль. И стал Владимир на этой стороне, а печенеги на той, и не решались наши перейти на ту сторону, ни те на эту».

Ситуация сложилась довольно распространенная: два войска стоят на разных берегах реки, и никто не решается начать переправу, никто не хочет рисковать, ведь люди, вылезающие из воды, не могут сразу изготовиться к битве, кроме того, есть опасность раздробления сил, если не все успеют переправиться. Поэтому в средневековые времена было принято «давать берег»: одно войско отходило от реки на приличное расстояние, другое в безопасности переправлялось, и уже только тогда происходило сражение. Но маневр был опасным. Далеко не всегда противники честно выжидали, когда враг будет готов к бою. И поэтому печенежский хан предложил другой выход:

«И подъехал князь печенежский к реке, вызвал Владимира и сказал ему: «Выпусти ты своего мужа, а я своего — пусть борются. Если твой муж бросит моего на землю, то не будем воевать три года; если же наш муж бросит твоего оземь, то будем разорять вас три года». И разошлись».

Условия были вполне справедливые, и русская сторона приняла их. Оставалось найти поединщика:

«Владимир же, вернувшись в стан свой, послал глашатаев по лагерю со словами: «Нет ли такого мужа, который бы схватился с печенегом?» И не сыскался нигде. На следующее утро приехали печенеги и привели своего мужа, а у наших не оказалось».

Нет ничего удивительного, что в полку не сыскалось добровольца: опытных воинов было много, но слишком велика была ответственность. На кону стояла судьба всей страны. Три года разорения — не шутки.

«И стал тужить Владимир, посылая по всему войску своему, и пришел к князю один старый муж, и сказал ему: «Князь! Есть у меня сын меньшой дома; я вышел с четырьмя, а он дома остался. С самого детства никто его не бросил еще оземь. Однажды я бранил его, а он мял кожу, так он рассердился на меня и разодрал кожу руками».