Храбрые

— Ты говоришь мне, что я должна была остаться здесь, а потом Марли пытается приковать меня наручниками к Бог знает чему, и все, чего я хочу, это чтобы все было так, как раньше.

Челюсть Рена напряглась, и прошло несколько секунд, прежде чем он ответил.

— Мне очень жаль.

Не ожидая такого ответа, я моргнула.

Рен прерывисто.

— Я не хотел отнимать у тебя эту возможность. Черт. — Он поднял руку и провел ею по голове, откидывая назад пряди мокрых волос. — Я просто хотел, чтобы ты была в безопасности, и раз Принц покинул Новый Орлеан, то ты была в безопасности здесь.

— Я знаю, — прошептала я, вытирая слезы с щеки. — Но я должна быть там, когда ты пойдешь искать Марлона. Мне нужно…

— Взять все под контроль. Я знаю. — Он опустил руку и шагнул вперед, взбалтывая воду. — Я все усложнил для тебя, пока думал, что делаю все проще и поступаю правильно.

— Мы оба это сделали, — тихо призналась я, и это было правдой. Мы оба думали, что делаем то, что лучше для нас обоих, но в конце концов мы приносили больше вреда, чем пользы.

Рен отвернулся, его челюсть напряглась.

— Да, но я дал тебе нагоняй за то, что ты планировала сбежать без меня, а потом передумал и планировал сделать то же самое.

— Но ты же, наверное, планировал сначала рассказать мне, — заметила я.

— Это не имеет значения. — Мускулы на плечах Рена напряглись. — Мы облажались, не так ли?

У меня снова перехватило дыхание. Он не смотрел на меня, и я почувствовала, как мой желудок упал, как будто я была на американских горках.

— Я знаю, что ты, наверное, больше не хочешь быть со мной. Я знаю, что причинила тебе боль и… Черт, ты был прав, когда сказал, что я всегда убегаю. Тебе не нужно продолжать преследовать меня. Но это не совсем так. — Я с трудом сглотнула, когда Рен повернул ко мне голову. — У нас даже не было шанса наладить нормальные отношения. Не стоит удивляться, что это не сработало. Мы не можем…

— Что? — Рен рассекал воду так, словно родился в ней. В мгновение ока он оказался прямо передо мной, а затем его руки коснулись моих щек, обхватив их ладонями. — Давай остановимся на секунду, потому что я хочу кое-что прояснить.

Наши взгляды встретились, и я даже не смогла ответить.

— Я был зол на тебя. Ты, наверное, все еще злишься на меня. Мы боремся, и нам нужно кое-что сделать, но это нормально. У всех нас идет борьба с самим собой, и это тоже нормально, мы ищем себя, — Его пристальный взгляд искал мой. — Я все еще люблю тебя. Я все еще здесь, с тобой. Разве это изменилось для тебя?

Мое сердце чуть не выскочило в груди. До этого самого момента я не понимала, как сильно мне нужно было услышать это — вспомнить, что это нормально. Пары ругались. Иногда они говорили то, о чем не хотели бы говорить, а иногда не соглашались и делали то, что могло навредить друг другу. То же самое было и с Шоном. Были звонки, которые внезапно обрывались. Двери захлопывались прямо перед носом. Я просто… Я просто забыла об этом.

Я совсем забыла о том, что мы все еще можем быть вместе во время ссоры.

И именно это делало все по-другому, делало это особенным, потому что я знала, что там, в нормальном мире, есть люди, которые никогда не преодолевают первое препятствие, которые сдаются в тот момент, когда становится трудно или требуют от них признать, что они были неправы. И наши препятствия были очень высоки. Они все еще были там, размером с небоскребы, нависая над нами, как тень зимы, когда ты отчаянно цепляешься за лето.

— Я все еще здесь, — сказала я дрожащим голосом, все мое тело дрожало. — Я все еще с тобой. Я все еще люблю тебя. Я никогда не остановлюсь. Я не могу.

Я не знаю, кто сделал первый шаг. Это могла быть я. Может быть, Рен. Но какое бы расстояние между нами ни было, оно исчезло, и я не знаю, кто кого поцеловал — он меня или я его. Мы оба вцепились друг в друга. Рен держал меня за щеки. Я вцепилась в его плечи, приподнявшись на цыпочки.

И когда наши губы встретились, это был самый сладкий, самый нежный поцелуй. Прикосновение наших губ превратилось в медленное исследование, как будто мы заново знакомились друг с другом, и… Мы правда делали это.

Его обнаженная кожа под моими руками была горячей и влажной, когда одна из его рук скользнула назад, его пальцы коснулись моего уха и запутались в моих волосах. Мои губы приоткрылись, когда я прошептала его имя, и поцелуй стал глубже, Рен вздрогнул, прижимаясь ко мне.

Боже, как же мне не хватало этого — близости, интимности. То, что произошло между нами после того, как я питалась, не было интимным. Это была просто свирепая потребность, двигавшая нами обоими. Но сейчас все было по-другому.

Мои руки скользнули вниз по его груди, и остановилось там, где его сердце билось так же дико, как и мое.

Рен отстранился, чтобы спросить:

— Ты в порядке?

В порядке ли я? Мы были в бассейне и несколько минут назад ругались. Любой мог войти к нам, но мы все еще были здесь, и мне было все равно. Я хотела его. Я никогда не испытывала такой нужды в нем как сейчас. Мы целовались, и я не пыталась высосать его сущность.

Мне это было необходимо.