Храбрые

Обычно я не думала об ужасном платье, которое он заставлял меня надевать, или о том, как я была прикована к кровати. Когда я бегала до тех пор, пока мои мышцы не начинали чувствовать себя, подобно резине, готовой лопнуть, я могла игнорировать коварный голод, грызущий мой желудок, — такой голод, который не помогал бы никакому количеству булочек или раков.

Когда я добегалась до того, что мои бедра стали похожи на цементные блоки, я не думала о том, как Принц заставлял меня питаться невинными людьми. Я не слышала шепота, который они издавали, когда мои кроссовки грохотали по беговой дорожке. Я не чувствовала эйфории, которая приходила от кормления.

И когда я бежала, пока не чувствовала, что моя грудь горит, у меня не оставалось времени, чтобы думать о том, что эта сука Брина сделала с Реном. Или что Принц сделал со мной… Пытался сделать со мной.

Держать свои мысли закрытыми было главным приоритетом в данный момент, но сейчас бег не помогал мне.

Мне нужно было сосредоточиться на чем-то другом, на чем угодно.

Мой взгляд скользнул по стене. Там было несколько встроенных телевизоров, но все они были выключены. Я никогда не видела, чтобы Фейри здесь тренировались. Честно говоря, я не знала, нужно ли им тренироваться.

Значит ли это, что у них не может быть болезни сердца?

Почему я вообще думаю об этом?

Ремень беговой дорожки внезапно остановился у меня под ногами, бросив меня вперед. Я ударила руками по перекладине, поймав себя на мысли, что чуть не ударилась головой о панель управления.

— Господи, — пробормотала я, поднимая взгляд.

Динь стоял рядом со мной, держась за аварийный шнур.

— Добрый день, Айви-Дайви. Я рад видеть, что твои рефлексы все еще на высоте.

Встав, я отпустила перекладину и повернулась к нему, глубоко дыша.

— Но твоя наблюдательность — отстой, — добавил он, одной рукой придерживая серую повязку, которую носил на плечах. — Я протянул руку прямо перед тобой и отключил эту штуку.

— Ты просто засранец. — Моя грудь тяжело вздымалась и опускалась.

Он гордо улыбнулся.

— Меня называли по-разному. И засранец входит в этот список.

Однажды я собиралась прямо-таки подумать об убийстве Диня. И у меня было много причин вести себя так, будто пришло время «Очистить», когда дело касалось его. Начиная с того, что до недавнего времени я думала, что Динь — размером с куклу Кена. Именно такого проклятого брауни я нашла на кладбище Сент-Луиса № 1, страдающего от перелома ноги и разрыва хрупких, тонких крыльев. Он был около фута ростом, если не больше.

Я сделала ему скобу из палочек от мороженого и вернула к жизни маленького засранца, хотя укрывательство любого существа из Иного мира привело бы меня к смерти. Я до сих пор не знаю, почему спасла его. Мне было так жаль его, но, может быть, та часть меня, которая была Фейри, взяла на себя заботу о другом существе из Иного мира. Кто знает? И как он отблагодарил меня за это? Потратил мои деньги на странное, случайное дерьмо, которое он заказывал на «Амазоне», скрыл от меня, что я Полукровка, и забыл упомянуть, что он выбрал только двенадцать дюймов в высоту. Тот Динь, на самом деле, был очень, очень высоким.

И абсолютно анатомически правильным.

Меня не смущало видеть Динь размером, потому что я никогда не думала о Динь в этом смысле. Он не только видел меня в трусах сотни раз, когда был миниатюрного размера, теперь Динь был намного больше, и…

И еще взрослый Динь был… Горячим.

От этого осознания меня слегка затошнило, но это была правда. Когда он был маленьким, у него было такое милое, красивое личико, и он был просто Динь, а теперь, когда он стал совсем большим, у этого милого личика появились широкие скулы, и его тело было накаченным и…

Да.

Я скривила лицо. При виде Диня в таком виде, у меня до сих пор путались мысли, но, думаю, в конце концов, он все еще был тем Динем, и, хотя я хотела часто отправить его в Иной Мир, я вроде как… Я не знаю… Любила его.

Не то чтобы я когда-нибудь говорила ему об этом.

Волосы у Диня были такие светлые, что казались почти белыми, и сегодня они были подстрижены. На нем были джинсы и футболка. Должно быть, он схватил одно из полотенец по пути сюда, потому что держал его в свободной руке. Я взглянула на дно слинга, где лежал свернувшийся маленький комочек. Он носил Диксона — своего нового котенка в слинге, который, я была уверена, был предназначен для человеческих детей.

Минуточку.

Я подозрительно посмотрела на Динь.

— На тебе рубашка Рена?

— Да. Думаю, что это мило. Помоги нам сблизиться, чтобы мы были как братья от разных матерей.

— Уф. Сомнительно. — Рен мог взорваться от этого. — Это немного странно.

— Почему? Девушки всегда делятся одеждой.

— Да, ключевое слово «делятся», Динь. Ты взял его рубашку. — Не могу поверить, что должна это объяснять. — Это полотенце для меня?

— Да, у тебя такой вид, словно ты купалась в болоте. — Он бросил его в меня. — Но ты больше не выглядишь так, будто у тебя лопнуло глазное яблоко.