Храм

— Ну уж нет. Не забывайте, молодой человек, что я все-таки профессор. К вашему сведению — в Кембридже закончил магистрат, потом защищался в Питере. Меня на мякине не проведешь. И банальности, которые вы себе позволяете, меня могут даже обидеть. Ведь я же серьезно с вами разговариваю. Может быть — я хочу вам помочь...

— Виноват, профессор...

Генерал примирительно кивнул, облизал пальцы, пробормотал: «Хорош повар. Оторваться невозможно...» — и опять потянулся за мясом. Илья долил в его стакан красного вина и впервые подумал, что даже не знает, как это вино называется. Наверное — никак. Просто вино. Просто хорошее вино. В меру терпкое, как раз к мясу. Надо бы у хозяина спросить, ему будет приятно.

— Говорят, что клоун — это судьба. Неверно. Клоун — это человеческий тип, это в ДНК впечатано.

Когда генерал жевал, получалось не очень внятно, и оттого слова теряли плотность, от них оставался только звук.

— Клоунада — ваша сущность, Илья. Убежден: вы всегда страшились взглянуть на себя в зеркало, потому что чувствовали, что под клоунской маской увидите клоунское лицо. Лицо Гуинплена. Вот вы и накладывали на свое лицо побольше штукатурки, как в театре кабуки, чтобы никто не разглядел вас. Чтоб и самому не думать — и даже забыть — что находится под нею, под этой маской... На вас и сейчас маска, только теперь вы — Робин Гуд, Робин Хороший.

Большими глотками он отпил больше половины стакана, взглянул на вино, однако ничего о нем не сказал.

— Знаете, Илья, зачем я все это вам излагаю?

— Догадываюсь.

— Ну?

— Вы хотите, профессор, чтобы я со своими людьми присоединился к вам.

— Не вижу связи.

— Связь очевидная, профессор. Вы даете мне понять, что я вам интересен, и потому — несмотря на всю мою никчемность — когда настанут другие времена — возможно — примете участие в моей судьбе, не дадите мне пропасть. Каждый владыка хочет иметь при себе шута.

— Интересная версия, — кивнул профессор. — Кстати — о других временах... У вас есть какие-то соображения?

— Ничего конкретного, — сказал Илья. — Наука. У каждого процесса своя синусоида. У этого процесса, — он кивнул на куривших возле коновязи боевиков, — синусоида очень короткая. Чует мое сердце — скоро поедем со свадьбы.

Генерал покивал, снова взял стакан и зачем-то снова взглянул в просвет. Естественно, ничего не увидел: кто же самодельное вино очищает?

— Похоже, что так, похоже, что так... Прольется кровушка... — Его глаза вдруг расширились, и в голосе прорезались иронические нотки. — Тем более, молодой человек, вам не помешало бы прилепиться к большой акуле!

— Как раз с больших акул всегда и начинают, — сказал Илья. — И возле них-то больше всего крови. А мне она — вот где. — Илья провел пальцами поперек своего горла. — Я и так ее пролил уже слишком много.

— Это как же понимать — «слишком»?

— Слишком много для одного человека.

— Слишком много крови не бывает, — сказал генерал. — Ее всегда мало.

— Значит — вы вампир, — засмеялся Илья.

От судьбы не уйдешь.

Он уже все рассчитал и подготовился. Оставалось последнее: объявить парням, мол, делим общак (свои ценности он сберегал отдельно) и расходимся каждый в свою сторону. И тут появился Петро, а с ним — несколько десятков головорезов. Их отряд разбили, но для них это не стало предостережением, знаком судьбы: уцелел? — уноси ноги! Нет, они увидали в этом новый шанс. Теперь они могли воевать не за деньги, а ради денег. То есть, не воевать, а грабить. Они могли бы и сами управиться, так ведь куда веселей, когда тебя ведет на дело фартовый человек. Это не половина успеха — это все 99 %. А Илья своим фартом как раз и был знаменит. «Мы тебя нанимаем, — сказал Петро, — будешь нашим командиром. Шалить не вздумай. У меня с чувством юмора не густо. Чего-то не пойму — разбираться не стану.»

Когда начинаешь рассуждать о смысле жизни, банальности становятся неудержимыми, как понос. Оно и не удивительно: каждый об этом думает (уточняю: пытается думать), а поскольку достоверной информации об этом нет, то закрывает пустоту — как глаза мертвеца — штампованными медными пятаками. Выше был процитирован шедевр «от судьбы не уйдешь»; теперь напрашивается (как у нашего истерзанного гения: «читатель ждет уж рифмы „розы“...») следующий перл: «нет счастья в жизни». И ведь все по делу!

У Петра были два бронетранспортера, обшитый сталью КрАЗ, крупнокалиберные пулеметы и безоткатная пушка. Пришлось спуститься в предгорья. Исчезнуть из банды не составило бы труда, но бандиты знали про Марию. Исчезнуть — чтобы когда-то потом вернуться? Но куда, на ее могилу?..

Илья смирился. Будь что будет.

Потом появился Строитель — и это еще больше запутало ситуацию.