Храм

Один из рабов оторвался от своей работы, распрямив блестящую от пота спину, и оглянулся на пришельцев. Десятник обратил внимание, что борода бывшего змеепоклонника была подстрижена, а лоб более не украшал знак змея. Работник пригляделся к Свисту и радушно помахал тому рукой. Охотник мимовольно ответил на приветствие, и дикарь снова взялся за тяпку.

Свист не заметил, как рядом оказался Скальник.

— Ничего себе! – изумился он.

— Тоже впечатлен?

— Я скорее про то, что рабы без присмотра разгуливают, да еще и так вальяжно на солнышке бездельничают, но в общем согласен, что и остальное заслуживает внимания, — он начал спускаться с пригорка к пирамиде. – Ну ничего, я вернулся, так что дикари снова вспомнят правила жизни.

Свисту отчего‑то захотелось ударить старого знакомца.

— Вернулись! – Сонный прямо таки кубарем, скатился по лестнице.

Невообразимым манером он успевал поздравлять и обнимать всех вернувшихся охотников, сразу и каждого по отдельности.

— Ненадолго, Домовой, — печально развел руками Свист. – Нам нужно как можно скорее отправляться в Старый Дом.

— Храм Рассвета, — язвительно уточнил Дрозд, состроив красноречивую гримасу.

— Это так теперь нужно называть наше прежнее жилище, — объяснил Свист.

Скальник и Сукоруб отправились на верхний ярус – определить новоприбывших пленных.

— Друзья мои, но до утра вы же задержитесь? – Сонный помог Дрозду сбросить заплечный мешок.

— Не знаю, — Свист сам не заметил, как почесал подбородок на манер Ореха. – Если выдвинемся в течение часа, то успеем добраться до ближайшей норы засветло.

— Свист, куда нам спешить? В гости к Ведуну торопиться, слушать его заунывные россказни? – Дрозд встал рядом с хозяином Нового Дома.

Десятнику и самому хотелось остаться здесь на ночь, так что уговаривать его долго не пришлось – так, для виду больше отнекивался.

— Ну, только если остальные не будут против, — согласился он, имея в виду своих товарищей.

— Не думаю, что им так уж сильно хочется уходить, — широко улыбнулся Домовой. – Пойдем, устрою вас и покажу, что у нас нового.

Вскоре Свист блаженно вытянул ноги, сидя на скамье с высокой спинкой. Зал собраний более не походил на временную стоянку с разостланными одеялами и костром в каменной оправе. Добротный стол на железных ножках вытянулся от одной стены до другой. Десяток керосиновых ламп, потушенных по дневному времени, свисали с потолка на крепких цепях. Дальний от входа угол украшала шкура матерого медведя.

— Как так? – охотник мотнул подбородком в сторону пахнущего зверем украшения.

— Не ты один знаешь, откуда из ружья пуля вылетает, — хитро подмигнул Домовой. – Если серьезно, то косолапый на свою беду, как выяснилось, забрел к нам на грядки – пришлось браться за оружие.

— Медведя завалить – штука не хитрая, — Сукоруб вытер черную как смоль бороду, — ты лучше скажи, как это у тебя дикари сами, без охраны, работают.

— Терпение, доброе слово и личный пример, — уклончиво ответил Сонный.

— Тяжелые ботинки, я так думаю, тоже пригодились, — Скальник поднялся со своего места.

— Не без этого.

— Правильно, нечего с этими змеенышами церемониться, — он покачнулся. – Где тут спят, вообще?

— Спустись на ярус ниже и сверни направо. Можешь выбрать любую койку, какая только тебе приглянется.

Скальник кивнул и вышел, стараясь не потеряться в собственных ногах. Свист посмотрел ему в след и поежился, увидев серо–зеленых существ, повисших на руках и ногах охотника, закрывавших его глаза и тянувших к земле. Наверняка удивление красноречиво отразилось на его лице.

— Я подумал, что Скальнику неплохо было бы поспать, — вслух сказал Сонный, ни к кому конкретно не обращаясь, но точно зная, кому адресовать эти слова.

Но тут же добавил:

— Рассказывайте уже! Мне не терпится услышать подробности из первых рук и без цензурных правок.

— Без чего? – переспросил Дрозд.

— Да неважно, ты лучше рассказывай давай.

Охотники принялись в два голоса пересказывать все, начиная с того самого момента, как Орех протрубил в рог, ознаменовав начало их похода, и до того дня, когда они покинули негостеприимные джунгли. Иногда они просили Сукоруба подтвердить сказанное, и тот вставлял короткие ремарки или попросту кивал. Сонный громко восхищался, удивлялся и прямо‑таки отказывался верить.

— Славные приключения. Но не могу сказать, что сильно расстроился, пропустив их, — он подмигнул рассказчикам и откинулся на спинку лавки.

Не дослушав рассказ до конца, солнце нависло над западными вершинами, готовясь уйти на покой. В зал собраний вошел давешний дикарь и принялся зажигать лампы. Новоприбывшие смотрели на него как на волшебную диковину.

— Честно говоря, непривычно видеть змеепоклонника, который не в цепях и одновременно не пытается проткнуть тебя копьем, — за всех высказался Свист.

Дикарь задул лучину, от которой зажигал лампы и, поклонившись, сказал:

— Ломб не почитает Великого Змея, — он ткнул себя пальцем в грудь. – Ломб.

— Ух ты! – воскликнул Дрозд.

— Отец учит нас, что мы должны трудиться, — видя одобрение охотников, продолжил дикарь.

Сонный наблюдал за сценой с нескрываемым удовольствием.