Храм боевого мага

– Типичная отговорка потратившегося должника. Вопрос, после которого каждый судья плюнет тебе в лицо: «Виновен!», – гаркнула она в трубу свитка. – И добавит, верни пять мер золота бедной девушке! И ещё три заплати налогами! Заметь, я жалею тебя, не подвожу под налоги. Пытаюсь договориться мирно. А ты на меня доносы строчишь?

– Чудовище! – пояснил он Зельтиуру.

– Ещё одно подтверждение твоей плутовской натуры. Все должники ссылаются на эту отговорку, дескать наша судебная система настоящее чудовище! Медвежонок, кстати, ты не хочешь об этом поговорить?

– Нет! – взревел тот.

– Никто из должников даже всуе о том не поминает, всё больше улик не в твою пользу. Ты сам себе роешь яму. Заметь, я на тебя не давлю и за уши тебя не оттягиваю. Но ты изобличаешь себя со всеми потрохами. Честный человек всегда поддержит разговор о нашей справедливой судейской системе. Барсучок, ты сам все видишь.

– Злодейка, а не женщина! – покраснел от гнева Азиур.

– И снова сонм невольных оговоров. Всякий должник в зале суда будет валить вину на бедную женщину. Всё золото спустила жена на модные лавки, негодница и транжира. Верный признак, по которому любой дознаватель сорвет с тебя плюшевую маску. Кстати, медвежонок, ты хочешь поговорить об этих негодниках из модных течений? Послушай только, они напрочь не принимают сочетание синего и зеленого? То есть, если ты осмелишься надеть синие панталоны и зелёный шарфик…

– У меня нет никакой жены!

– Азиурчик, ужас какой. Ты и любимую женщину заложил? – девушка развернулась к собравшимся и взмахнула свитком. – Какая личная драма! Ты хочешь об этом поговорить? Держать в себе никак нельзя, излей на бумаге, мой тебе совет. Лучше в стихах. Кстати, ты получил приглашение на мой творческий вечер? Хочешь, подберу рифмы, от которых…

– Я никогда не был женат! – взревел тот.

– Это всё объясняет. Всем присутствующим уже понятно, на что ты спускаешь одолженное золотишко. Медвежонок, открою тебе глаза. Доступные женщины вытягивают из тебя последнее. А я пытаюсь тебя спасти, вытянуть дружеским плечом из трясины порока и самообмана. Азиряша, ты нам нужен здоровый и пышущий чистой совестью. Вернись в семью первородных, оставь позади мотовство и блуд!

Девушка поперхнулась пламенной речью и прополоскала горло стаканом воды.

– Маг Вилетта, магистрат Азиур обвиняет вас в том, что вы всякий раз при встрече применяете против него магию.

– Кто? Я? Барсучок, нет у меня кристаллов. Хочешь, обыщи. А медвежонок такой большой, что в коридоре от него тесно становится. Протискивается в двери со скрипом, вот и касается меня своими кристаллами. А если в тот момент в диалоге я невольно скажу: «стой, куда прешь?», так это не меня винить нужно, это худеть кому-то давно пора. Опять же, всё на благо Храма. Медвежонок, с таким весом ты долго не протянешь. Забота о здоровье наших магистратов моя непременная…

– Маг Вилетта, – прервал ее излияния Зельтиур и устало размял виски. – Высший магистрат Итурр обвиняет вас в том, что вы намеренно разрушили его покои. Ваше магичество, пройдите к скамье свидетелей.

– Кто? Я? – оторопела девушка. – Барсучок, ложный донос. Поклеп и подтасовка фактов!

Магистрат Итуур сменил на посту Азиура и дрожал от негодования.

– Итуурчик, бурундучок, я к тебе в каком смысле в гости заходила? – поджала губки девушка. – Верно, в гастрономическом смысле. Накануне из твоих покоев доносился несносный душок тухлятинки. И тут два варианта, либо пропал сам Итуряша, либо его продуктовый запас, который он тырит с кухни. Я так сразу и предупредила: «никому не двигаться, это обыск!»

Старикашка взвился с места и засучил рукавами.

– Зараза, истинная зараза! – верещал он.

– Именно это ты и прокричал, не оценив мои добрые намерения и заботу о ближнем. А если бы запах был уже от тебя? Тебя спасать нужно было от опарышей. Кто позаботится о том, если не я? Фактически, что выходит? Небезразличное лицо, то есть, я, приходит в гости, и вместо благодарности получает Это. Барсучок, он на меня своих волков призвал! И сразу оговорюсь, я с такими уже сталкивалась. Не помню где и когда, но зверюги опасные, они могли Итуряшу порвать. Что я могла сделать во имя спасения Храма? Так и сказала: «Итуурчик, барсучок, без паники. Погоди, я тебя спасу».

– Спасла? – хмуро спросил Зельтиур.

– Разумеется, – округлила глаза девушка. – Итуряша, как вы можете видеть, жив, здоров, и пахнет дустом. А если бы не я…

– Она мне комнаты разгромила! – взвыл старикан.

– Преувеличение, дверной и оконный проем остались. Технически, комнату громили его волки. Я всего лишь кидалась колбасой, любезно предоставленной Азиурчиком. Он как раз в проеме двери валялся, у него под мантией всегда колбаса. Давайте честно признаем, что колбасой такого не сотворишь.

– Она канделябром все зеркала побила!

– Защищалась, – пучила глаза Вилли. – Волки колбасы не боятся, а канделябров почему-то опасаются. Моя ли вина в том, что эти твари бегали от меня вдоль стен, а там зеркал полно? Кстати, бурундучок, хочешь вылечить нарциссизм, приходи на мой творческий вечер. Приглашение получил? Готовься.