Храм фараона

По сравнению с некоторыми жилищами на краю города новый дом Пиайя был скорее скромным, но по сравнению с его хижиной на юге его можно было посчитать княжеским. В нем было три крыла, его окружал ухоженный пышный сад, который с севера ограничивала высокая стена. В качестве слуг к Пиайю перешла старая супружеская пара, которая работала здесь у предыдущего владельца, недавно ушедшего к Озирису. Для ухода за садом, в качестве посыльного или других мелких поручений имелся подросток.

Пиай объяснил всем трем:

— Это Такка, ваша будущая госпожа. Она теперь отдает приказы в доме. Вашего прежнего господина я не знал, но уверен, что мы с вами поладим друг с другом.

Когда они остались одни, Такка тотчас спросила:

— Как ты можешь делать меня, рабыню, хозяйкой над этими людьми, ведь это против порядков?

— Потому что ты и есть хозяйка в моем доме. Я не знаю и не хочу знать, что случилось с моим прежним имуществом. Это было так давно, столько воды утекло с тех пор. Большую часть своих злоключений я тебе рассказал. В любом случае, я уже не тот, каким был, когда много лет назад уехал отсюда. Я все время был в дороге, у меня никогда не было настоящего дома. Теперь он у меня есть, и дому нужна хозяйка. Я сделаю запрос в управление царским имуществом, чтобы ты из собственности фараона перешла в мою собственность. Мы поженимся, и я составлю для тебя вольную, а когда я предстану перед Озирисом, ты станешь моей наследницей. У меня все равно никого нет.

— А принцесса Мерит? — спросила ошеломленная Такка.

— Это другая часть моей жизни, с которой у тебя нет ничего общего.

Только сейчас до сознания Такки дошло, чего хочет Пиай.

— Ты… хочешь… на мне…

— Да, жениться. Что в этом странного? Мы вместе спим, и, может быть, ты родишь мне детей. Я хочу, чтобы все текло установленным порядком.

— А разве это можно, я имею в виду — ты и нубийка? Я здесь не видела своих соплеменников, так, несколько в гавани…

Пиай отмахнулся:

— Я тебе уже рассказывал, есть нубийцы, занимающие высокие посты при дворе, есть темнокожие жрецы и чиновники. «Жалкий Куш» давным-давно прижился при дворе. Фараон, да будет он жив, здрав и могуч, не имеет предубеждения против иноземцев. Наоборот, некоторые египтяне даже обижаются на него за то, что он позволил построить в Кеми храмы чужим богам — таким как Ваал, Иштар и Анат. Благой Бог выше подобных вещей.

Они вошли в предназначенную для господ комнату, расположенную в северном крыле и открытую в сад.

— А где спальня? — с любопытством спросила Такка.

Найти спальню оказалось несложно. В ней было тихо и прохладно. Слуги поставили букет жасминовых веток в кувшине, их опьяняющий, тяжелый аромат распространился по комнате.

— Не освятить ли нам постель? — спросил Пиай.

Такка улыбнулась:

— Почему бы и нет? Надо же это когда-нибудь сделать…

13

У Незамуна снова появилась надежда. Казалось, ему больше не угрожают, его не выслеживают и не подозревают. Да и что можно было ему предъявить? Такой старой, хитрой лисе, как он, не так-то просто наступить на хвост. Царица Изис-Неферт, его госпожа, снова обращалась с ним приветливо, и он мог догадаться почему. Она все чаще теперь бывала у этой новой супруги — хеттиянки, которую фараон ценил превыше всех, и вместе с ней плела интриги против Нефертари.

«Для Великой Царской Супруги настали плохие времена», — злорадно думал Незамун. Однако его радость омрачало то, что он не принимал в этом никакого участия. Он больше не был нужен своей госпоже и смирился с этим. Старый жрец хотел одного: провести остаток жизни в мире и довольствоваться тем, чего уже достиг.

«Много у тебя никогда не было», — злорадно нашептывало его ка, но Незамун не слушал его. Огонь честолюбия потух, ни искры его не тлело, и ничто больше не подвигло бы его снова затевать что-либо в интересах своей госпожи. Он выполнял только ее приказы, и, если бы она искала его совета, он всегда был бы в ее распоряжении. Но его советы ей уже давным-давно не нужны…

Однако пора поспешать на службу, потому что Ра уже довольно высоко поднялся над утренним горизонтом. Незамун уже хотел покинуть свой дом, когда слуга доложил ему о посетителе.

— Проси его, — велел Незамун, пребывающий в хорошем настроении.

Молодой, прилично одетый человек поклонился и подошел к ближе.

«Чиновник, — подумал Незамун, — это видно с первого взгляда».

— Ты Незамун, жрец-чтец и управитель двора царской супруги Изис-Неферт?

— Да, мой друг, это я. Что привело тебя ко мне?

— Я из суда, — сказал чиновник тихим, вежливым голосом, — и должен сообщить тебе, что сегодня вечером за час до захода солнца ты должен будешь явиться на допрос.

Уже при слове «суд» сердце Незамуна начало бешено биться, и все его тело покрылось потом.

— На д-допрос?.. — пробормотал он, заикаясь.

— Да, — ответил молодой человек дружелюбно. — На допрос. Лишь только от тебя зависит, будут ли применены пытки.

У Незамуна перехватило дыхание. Не могут же они его пытать! Нет, на это у них нет права!

— Но я совсем ни при чем! Я всю ночь спал здесь, в своем доме. Преступник давно сбежал. Неужели ты думаешь, что он стал бы ждать здесь, пока его схватят?