Храм фараона

Радости Пиайя не было границ. Если отцу понравилась работа, тогда все хорошо. Он сточил оба выступа от литья, аккуратно собрал каждую пылинку золота в кусочек коровьей шкуры, и начал полировать фигурку. Эта трудная, кропотливая работе продолжалась пару часов, после чего скульптура приобрела истинное очарование. Несколькими точными движениями юный мастер немного удлинил уголки рта и глаз, выгравировал урей и углубил контуры двух показавшихся ему нечеткими картушей с именами. Складки передника были также не очень выраженными, поэтому Пиай старательно подчеркнул линии. Незадолго до захода солнца работа была готова. Пиай отполировал фигуру грубым льняным материалом до блеска, завернул ее в платок и положил в шкатулку из черного дерева, которая срочно была изготовлена точно по размеру скульптуры в столярной мастерской.

Рамзес сидел со жрецами Озириса и несколькими городскими чиновниками, среди которых был также Сенеб, за торжественной вечерней трапезой и скучал. Славословия не прекращались, потому что все знали, что очень скоро Рамзес станет единственным правителем. Тут к его уху наклонился один из доверенных слуг и прошептал:

— На улице стоит некий Пиай и утверждает, что ты, Богоподобный, ожидаешь его…

— Да, немедленно введи этого человека.

Пиай опустился на колени перед Рамзесом и протянул ему шкатулочку из черного дерева. Рамзес открыл ее, достал фигурку из платка и поднес ее к лампе. Он долго крутил ее и так и этак. От скульптуры исходило мягкое золотое мерцание. В зале воцарилась полная тишина. Все почувствовали, что это особое мгновение. Наконец Рамзес поднял глаза.

— Поднимись, Пиай! А вы, друзья мои, посмотрите на этого человека. Он также царь. Царь своего искусства, которого Пта отметил своими особыми дарами. — Он высоко поднял фигурку. — Пиай создал образ моего величества в золоте только в пядь величиной. Ее можно прикрыть рукой, но эта работа — само совершенство и заслуживает высокой похвалы.

Он наклонился к Пиайю и тихо сказал:

— Ты заслужил награды. Хорошенько обдумай, хочешь ли ты должность, титул, землю, зерно, скот. Я хотел бы тебя отличить любым приятным тебе способом. Завтра во втором часу дня я уезжаю, и до отъезда я приму тебя на своей ладье.

Пиай не провел бессонную ночь, и ему не нужно было советоваться с Ирамуном, потому что молодой мастер давно знал, чего хочет. Утром в назначенный час он был на месте, и Рамзес принял его на палубе под навесом от солнца.

— Садись, Пиай, и выпей со мной стакан вина.

— Ты оказываешь мне большую честь, Богоподобный.

— Ты заслужил это, мастер. — Рамзес заглянул в серые отважные глаза юного скульптора и довольным взглядом окинул его стройное жилистое тело. — Если бы ты не был таким искусным художником, я бы взял тебя воином личной охраны. У тебя тело воина.

— Мой отец был воином, но над моей колыбелью простер свою руку Пта, а не Монту.

— Похоже на то, мой друг. Итак, каково твое желание?

Пиай опустил глаза.

— Возможно, мое желание нескромно. Я разбираюсь в том, как делать скульптуры из глины, камня, металла и дерева, я могу рисовать, но меня восхищает искусство архитекторов. Я вижу, как храм Благого Бога, твоего великого отца, да будет он здрав, жив и могуч, вырастает из земли; вижу, как со своими планами, торопясь, бегают архитекторы, а сам так мало понимаю в этом, что от злости у меня болит печень. Мое желание в том, чтобы овладеть искусством зодчества, потому что я полагаю, что скульптор, украшающий храм своими фигурами и рельефами, должен знать, как построить само здание.

Рамзес усмехнулся:

— Хорошо сказано, мой друг. Это твое желание я могу выполнить. Поезжай на север, осмотри сначала Фивы с их храмовым городом, а затем отправляйся в Он, Бубастис и, наконец, в Мемфис, хранимый столь почитаемым тобой Пта, и осмотри там его Большой храм. Я жалую тебе царскую грамоту, благодаря которой ты сможешь бесплатно и беспрепятственно путешествовать по всей стране, жить где хочешь, и в любом месте тебе будут показывать строительные планы. Я даю тебе срок, по истечении которого ты должен будешь явиться в царский дворец в Мемфисе, где тебя будут ждать много заказов.

— Благодарность моя безгранична, Богоподобный, это чудесный подарок, но моя работа здесь, отец, храм Озириса…

— Если ты нужен своему царю, им придется без тебя обойтись. Прощай, Пиай, и пусть Пта хранит тебя на твоем пути! Мы увидимся в Мемфисе.

6

Благой Бог и сын Солнца, повелитель Обеих Стран, Мен-Маат-Ра-Птах-Мери-Ен-Сети готовился отправиться в Закатную страну. Лекари напрасно пытались изгнать демона болезни из его тела. Фараон Сети пережил сорок два разлива Нила. Большинство его подданных не доживали до этого возраста.