Храм Фортуны

Храм, который представился глазам Гая Валерия Сабина на небольшой аккуратной полянке на обочине виа Аврелия в паре миль от Рима, отнюдь не поражал своей монументальностью или величием. Далеко ему было хотя бы до знаменитого святилища Фортуны Редусской, выстроенного по приказу Августа в ознаменование счастливого окончания войн на Востоке. Это великолепное здание из белого мрамора возвышалось на холме возле виа Пренесте и словно окидывало взглядом своих глаз-окон огромный город, вверенный его заботам.

Но кроме этого, главного, было в Риме и его окрестностях еще несколько десятков храмов и храмиков поменьше, и не таких известных. Вот к одному из них судьба и виа Аврелия и привели трибуна Гая Валерия Сабина.

Он прошел в невысокую дверь, решительно отдернув занавеску, и остановился. В помещении царил полумрак, и Сабин вынужден был подождать, пока его глаза привыкнут к темноте. Других людей в храме не было, но у трибуна появилось ощущение, что за ним кто-то наблюдает из укрытия.

Наконец его зрение пришло в норму, и Сабин смог оглядеться. Прямо перед ним на каменном постаменте находилась мраморная статуя той, кому был посвящен этот храм, — богини Фортуны.

Скульптура была выполнена в натуральную величину и представляла молодую женщину со строгим красивым лицом, одетую в просторную накидку, ниспадающую складками до самой земли. В правой руке она держала волшебный Рог изобилия — рог козы Амалтеи, в свое время вскормившей Юпитера, а в левой — корабельный руль.

Этим неизвестный скульптор хотел показать, что Фортуна может принести урожай и богатство, а одновременно является той, которая управляет человеческими судьбами.

На голове богини возвышалась корона в форме защитных городских стен и башен; это означало, что Фортуна также является покровительницей городов. Так повелось уже издавна — после завоеваний Александра Великого; основывая в далеких и чужих краях новые колонии, греки поручали их опеке и защите капризной богини.

Сабин с некоторой тревогой всмотрелся в лицо холодной мраморной женщины. Что готовит ему судьба? Может, и правда, как утверждают философы, богов нет вовсе, но не помешает, все же, как-то выказать им свое уважение. Мало ли что?

Оторвав глаза от богини, Сабин внимательно оглядел все помещение храма. Увидел алтарь для жертвоприношений и аккуратно сложенные рядом принадлежности для этой церемонии. Слева в небольшой нише стояла бронзовая статуя Гиацинта, стену справа украшая мраморный барельеф; что там было изображено, трибун не разглядел.

Еще несколько картин и скульптур — из глины, бронзы и даже серебра — заполняли пространство вдоль стен храма. Но живых людей по-прежнему не было видно.

Сабин уже собирался пойти поискать кого-нибудь, как вдруг послышались негромкие шаркающие шаги, и в зале появился старый сгорбленный жрец в далеко не новом белом ритуальном одеянии. Он опирался о длинный посох с загнутой рукояткой. Его черные внимательные и умные глаза выжидательно смотрели на Сабина.

— Приветствую твою богиню и тебя, достойный жрец, — слегка охрипшим голосом произнес трибун.

Он чувствовал какое-то непонятное волнение, и это ему не нравилось. Естественно, Сабину в его жизни не раз уже доводилось бывать в храмах самых разных божеств — и хмурого Юпитера, и неприступной Минервы, и грозного Марса, — но никогда еще он не испытывал подобного трепета. Даже таинственные мистерии в честь великой Изиды в Александрии оставили его почти равнодушным. Что же происходит с ним сейчас?

Возможно, дело в том, что раньше он никогда не обращался к богам с такой серьезной просьбой, с которой собирался обратиться сегодня. В таком случае волнение — это нормальная реакция. Ведь ставка очень велика, и кто знает — может, все действительно зависит от капризной воли Фортуны?

Эта мысль принесла Сабину некоторое облегчение и успокоение. Что ж, боги, как и люди, любят подарки. Сделаем подношение, помолимся, и, глядишь, Фортуна подобреет и не станет мешать счастью трибуна.

Жрец молчал, изучающе глядя на неожиданного гостя. Он чуть нахмурился и левой рукой подергал себя за седую бороду.

Сабин решил уж было, что старик не услышал его, и собрался повторить приветствие, когда тот вдруг произнес скрипучим тонким голосом:

— Мир тебе, доблестный воин. Зачем пришел ты в это святилище? Могу я помочь тебе?

— Да, — кивнул трибун. — Я хотел бы принести жертву богине и помолиться.

— Это хорошо, — одобрительно сказал жрец, подходя ближе. — Хорошо, что ты не забываешь о богах. Сейчас многие обезумели до того, что или вообще не верят в них, или поклоняются каким-то восточным чудовищам с собачьими головами. Ах, не так было в прежние годы...

Он прервал, заметив, что Сабин нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— Прости, почтенный, — проскрипел жрец. — Конечно, тебе неинтересно слушать причитания древнего старика. Но сюда редко кто заходит, а ведь так хочется поговорить и с живым человеком.

Глаза жреца лукаво блеснули из-под век.