Храм Юнисы

Базар, шумевший на берегу залива, снабжал весь этот «чайнатаун» пищей. Цирюльники, прачки и лавочники помогали поддерживать внешний вид, врачи приходили на помощь недужным. Игорные заведения, опиумокурильни, дома терпимости и китайский театр обеспечивали досуг. Жизнь «города в городе» была колоритной и по-своему интересной.

Запахи, местная экзотика, одежда прохожих – всё говорило об азиатской особенности этого места. По лабиринтам узких улиц, переулков, переходов безостановочно сновали люди. С разных сторон слышались пронзительные выкрики чумазых продавцов, предлагающих батат, кукурузу и куриные лапки, запечённые тут же, на углях передвижной жаровни. Грохот тележек, хлопанье дверей, бряканье посуды и шумная перебранка товарок сливались в сплошной фон.

Дома по всей округе топились углём. Многочисленные печные трубы выбрасывали в небо сизый дым. Влажный морской воздух тут же прижимал его к земле, и поэтому на всём, что только можно было увидеть вокруг – стенах зданий, вывесках, тележках, лежал толстый слой угольной сажи. Она так въелась в кожу, что жителей Миллионки можно было назвать «копчёными».

В мусорных кучах, сваленных прямо возле домов, нагло хозяйничали здоровущие крысы. А в людской толчее шныряли тёмные личности с цепким взглядом и ловкими руками.

После светлых улиц центра Владивостока окружающая обстановка создавала ощущение чужой реальности.

Ваня ничуть не смущали ни какофония неприятных звуков, ни букет откровенно неприличных запахов. Уверенно лавируя в толпе, он направился в глубину квартала и, покружив по проулкам, вынырнул на тихой, почти безлюдной улочке. По его довольному лицу стало понятно – нашёл…

Они стояли перед двухэтажным зданием с четырьмя красными бумажными фонарями. Фонари над входом означали, что в помещении располагается едальня, а их количество указывало на статус заведения. Четыре – соответствовало ресторану.

– Интересно, куда старик меня притащил?

Вань направился ко входу и уверенно потянул ручку массивной двери. Над головой раздался мелодичный звон колокольчиков, сообщая о новых посетителях. Андрей вежливо пропустил учителя вперёд и вошёл следом.

Ресторанчик оказался небольшим, но уютным. Тонкий сандаловый аромат тлеющих курительных палочек, позолоченная статуя Будды, интерьеры, украшенные лотосами и драконами, выдавали в заведении китайскую принадлежность.

– Где присядем? – довольно потирая руки, поинтересовался Вань.

– Да мне всё равно, – пожал плечами Андрей.

– Тогда давай вон за тот столик.

Не успели разместиться, как появился предупредительный официант. Заказали чай. Ждать долго не пришлось. По китайским обычаям распитие чая являлось целой церемонией с набором специальной посуды и ритуалом. Чай подавался на специальной, искусно расписанной доске с бортиками. На ней стоял небольшой глиняный заварник и две маленькие, буквально на один глоток, пиалы. Официант наполнил одну из них и вылил обратно в заварник. После этого следовало дать чаю отдохнуть. Через пару минут Вань пригубил напиток и довольно откинулся на мягкие подушки дивана.

– Хорошо… Любезный, – перешёл Вань на китайский язык, – а кто сейчас является хозяином этого ресторана? Не господин ли Чо?

Официант почтительно склонил голову.

– Так! – обрадовался Вань, – передай хозяину, что его желает видеть давний знакомый.

– Что-нибудь ещё, господин?

– Пока нет.

Официант удалился.

– Ты знаком с хозяином ресторана?

– Знаком – это мало сказано. Когда-то я частенько сюда заглядывал. Правда, давно, лет десять назад.

К их столу подошёл невысокий сухонький китаец.

– Господин Чо!

– Господин Чжень!

Судя по тому, с какой теплотой хозяин ресторанчика и Вань жали друг другу руки, встреча была приятна обоим. Завязался разговор. Вспоминали старые времена и общих знакомых. Не добрым словом помянули Японско-Китайскую войну, появление бесчисленного количества хунхузских[29] шаек, опиумные войны и миграцию китайского населения. Говорили о строительстве железной дороги. О болезнях и старости, о том, что раньше люди были добрее, женщины красивее, а правительство умнее. В общем, обычные темы двух стариков.

Андрей заскучал и стал разглядывать посетителей ресторана. Его внимание привлёк китаец, сидящий в дальнем углу зала. Немолодой, хорошо одетый, точнее богато, но повадки и манеры явно не соответствовали одежде.

– На «братка» из девяностых похож, – подумал Андрей.

Этот посетитель вызывал у него неприятное беспокойство.

– А это ещё что? – нахмурился он, перехватив полный ненависти взгляд, брошенный незнакомцем в сторону Ваня.

– Знаю я этот взгляд, похоже, учитель где-то крепко насолил этому мужику. На всякий случай нужно подстраховаться.

– Где у вас туалет? – негромко поинтересовался он у официанта.

– Туда, пожалуйста, – указал тот в конец зала.

За нарядной шторкой обнаружился узкий коридор, заставленный коробками, а за ними дверь на улицу. Судя по глубоким царапинам на стенах, этот вход использовался для загрузки продуктов и выноса отходов.