Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря

тебя напоил, но, видимо, штука классная. Потому что здесь была только я.

– Ларинна? – Вирлисс с трудом опёрся здоровой рукой о постель и

попробовал сесть. – Ты здесь?

– Угу. Я. Ну не Мортис же! – она фыркнула. – Ты меня так за запястье

цапнул – до сих пор болит. Но главное – тебе пошло на пользу! А видения… с

болезни и со сна чего не привидится?

– Я… – Вирлисс, преодолевая слабость, всё же ухитрился сесть, опёршись

спиной на подушки. Его длинные серебристые волосы падали вдоль лица, как у

девушки. Сходство подчёркивал растерянный взгляд. – Я же совсем не мог

двигаться…

Ринн пожала плечами.

– Вир, ты радуйся, что теперь можешь.

– Но это и в самом деле странно, Ларинна, – заметила Фрей.

– Что вы оба сейчас хотите мне доказать? – Ринн наклонила набок голову,

пустив чёрную волну волос на плечо. – Что в меня тут Мортис мимоходом

вселялась? Наро-од!.. А не проще предположить, что артефакт вашего чокнутого

братца оказался не таким уж мощным, и его действие было временным… ну это

же реальней, чем ваши предположения.

Вирлисс медленно кивнул. По его губам скользнула улыбка.

– По крайней мере, укусить тебя доставило мне истинное удовольствие, –

хмыкнул он. – Признаю честно – давно мечтал!

– Мечты сбываются! – хмыкнула в ответ Ринн. – Я пойду, ребята. Не в моих

привычках мешать чужой радости. Когда у тебя срастётся рука, как сказал врач?

– К концу недели, – ответила за Вирлисса Фрей.

Ларинна чуть поморщилась.

– Выздоравливай, Белый Тигр, – улыбнулась она, поднимаясь из кресла. –

И, Фрери… позови всё же своих родителей сюда. Полагаю, пару вопросов им

надо задать.

– Ринн, – уже на пороге окликнула её Фрери. – Спасибо!

– Да я тут при чём?.. – сделала девушка большие глаза. – Случайно вышло!

Давайте, спокойной ночи вам.

И Ларинн закрыла за собой двери.

Глава VII

Две богини

Вирлисс и Фрей

Вир проснулся от зверского голода. За окном ещё плыла ночь, и через

открытые створки в спальню вливался аромат яблонь.

И пение сверчков.

Они пели как никогда. Как будто в последний раз.

Вир осторожно, опасаясь разбудить Фрей неловким движением, поднялся

и, пошатываясь, хватаясь по дороге за мебель, подошёл к окну.

Тяжело опёршись о подоконник, он вдохнул ночь…

Нежные лепестки яблонь в зеленоватом свете уличных фонарей… Он

смотрел на них и не мог налюбоваться.

Вот так же он всегда не мог налюбоваться Фрери. Она была… она была как

сама Жизнь. Будничная – и прекрасная без всяких “почему”.

Есть хотелось невыносимо. Организм жаждал крови, а будить Фрей, чтобы

заслать до холодильника за консервантом, казалось преступлением. Вздохнув,

Вир в одном нижнем белье двинулся в долгий путь до кухни.

Больная рука, подвязанная у груди, токала, и иногда её дёргало резкой

болью. Придерживаясь здоровой за стену, Вир целенаправленно брёл вперёд, к

лестнице. Иногда в глазах темнело.

Лестницу юноша преодолел в несколько приёмов, часто отдыхая на

ступеньках. Голова кружилась.

И всё же он радовался. Радовался, что может двигаться самостоятельно,

ходить, дотрагиваться руками до предметов… Бредя через спящий дом, Вир

тихо смеялся и, наверное, со стороны выглядел как сумасшедший.

Нашарив на кухне выключатель, Вирлисс дошлёпал до холодильника,

поёживаясь от холода мраморной плитки, которой был выложен пол, и

распахнул дверцу.

Разорвав зубами пакет с консервантом, вампир осушил его одним глотком и

полез за следующим. Конечно, консервант не мог сравниться с живой кровью,

он хранился для приготовления блюд вампирской кухни – и для особых случаев,

когда приходилось по тем или иным причинам долго обходиться без охоты.

Вир при всём желании сейчас не был способен отправиться на охоту – и

потому глотал семейные запасы едва не упаковками.

И не мог остановиться…

Когда за окном забрезжил рассвет, на лице Вирлисса начало появляться

виноватое выражение.

Зато проклятое головокружение почти прошло, и юноша почувствовал, что

может стоять, не цепляясь за дверцу холодильного шкафа.

В коридоре послышались голоса: это проснулись слуги.

– Ты смотри, – услышал Вир. – Уже кто-то встал. Свет горит.

– Да, наверное, уж завтрак для господ приготовили… Достанется нам, что

опоздали…ой!

Вирлисс со смущённой улыбкой обернулся. В дверях стояли две кухонные

работницы и круглыми глазами смотрели на своего молодого господина: босой,

в нижнем белье – и горка пустых пакетов из-под крови у ног.

– Доброе утро, – пробормотал Вир. – Приношу извинения за мой внешний

вид, дамы… И я тут намусорил… простите… А ещё, боюсь, придётся бежать до

аптеки, пополнять запасы консерванта.

Служанки всплеснули руками и наперебой защебетали, как рады, что

молодой господин поправился, что мусор ерунда и пустяки, и что все больные,

когда на поправку идут, кушать хотят.

– Наверное, я был очень болен, потому что очень проголодался! – с самой

серьёзной миной сокрушённо вздохнул Вирлисс.

Девушки рассмеялись.

– А ваша матушка и отец знают, что вы встали? – спросили они.