Храм ненависти

— Разве вы никогда не говорили, что парижское производство предметов роскоши (а их достоинства признаны во всём мире) будет работать для вашего собора?… Так как я являюсь одним из самых значительных клиентов нескольких крупнейших домов моды, не думаете ли вы, что я могла бы убедить их лучших дизайнеров и модельеров заняться разработкой украшений и религиозных орнаментов? Почему бы Диорам, Гивенчи, Баленсиага не внести свой вклад в общее произведение, поделившись с нами тем бесценным сокровищем, которое представляют их знания и умения? Почему ризы и мантии не могут стать плодом труда «маленьких рук» и «девочек-учениц»? Это избавит нас от ужасной продукции специализированных домов квартала Сен-Сюльпис!

— Признаюсь, если вы сможете убедить больших мастеров моды…

— Вы согласны доверить мне этот пост? Благодарю! Вы увидите, что я преуспею! Фред всегда говорил мне, что моё упорство невероятно. До свиданья, месье Серваль. Через несколько дней я снова приду, чтобы дать вам отчёт о моих первых шагах… Я получила, наконец, прекрасную должность. Мне почти хочется обнять вас!

И она, без сомнения, так бы и сделала, если бы он не остановил её жестом, задав один вопрос:

— Почему вы так внезапно пришли предложить мне свои услуги?

Молодая женщина снова мгновение колебалась, прежде, чем ответить:

— Может быть, я сделана из того же теста, что и другие? Я говорю не о финансистах, а о ваших мастерах… Никогда не смогу забыть тот день, когда Эжен, хозяин ресторана, убеждал меня, что я буду в таком же состоянии, что и он, когда я узнаю вас больше…

— И в каком же состоянии находился этот бравый человек?

— Был загипнотизирован вами!

— Однако я никогда ничего не делал, чтобы добиться подобного результата!

— Не надо без нужды разыгрывать из себя простака! Оставьте это глупое кокетство более слабым людям! Вы прекрасно знаете, как все те, у кого истинно сильная душа, что вы обладаете чрезвычайной нервной энергией и силой убеждения, против которых ничто и никто не может устоять!

— Это ваше внутреннее убеждение?

— Да…

— Тогда я немедленно попробую использовать эту силу убеждения, чтобы просить вас вести менее фривольную жизнь. Я очень хорошо понимаю, что ваше очарование и ваша красота побуждают вас заставлять льстить вам, но вы не единственная красивая женщина на земле! Существует ещё многих других, таких же красивых, которые работают или, по меньшей мере, пытаются быть полезными. Вы изъявили желание оказать мне услугу, и я принимаю вашу помощь только потому, что убеждён: когда вы наконец будете заняты умственным трудом, вы будете горько жалеть о времени, которое теряли в течение многих лет!

Она взглянула на него с величайшим изумлением, словно в первый раз слышала мужчину, говорившего с ней таким образом… Затем она сказала резко:

— Я уже ответила на ваш вопрос. Теперь моя очередь спросить вас: случалось ли вам когда-нибудь в жизни полюбить?

Воцарилось длительное молчание, прежде чем он ответил:

— Не понимаю, почему ваш странный вопрос возник в нашей беседе… Да будет вам известно, мадам, что моя частная жизнь никого не касается!

— Почему же вы тогда хотите перестроить мою?

— Может быть, я и не прав, но у меня всё-таки впечатление, что вы пришли сюда, чтобы просить у меня совета… Когда я увидел вас на пороге этой убогой комнаты, вы имели вид растерявшегося человека… Я ошибаюсь?

— Нет, — ответила она бессильно.

— Тогда у вас, конечно, была причина прийти, но не нужно принимать меня за советника вашей совести! Я всего-навсего такой же человек, как и все другие…

— Вы не такой, как все! Иначе вы любили бы… Ведь это только раз в жизни!

Он ничего не отвечал, но женское любопытство побуждало её продолжать:

— Я никогда не поверю, что романтическая личность вашего размаха — ибо вы есть прежде всего поэт, Андре Серваль! — достигла сорока лет, не встретив ни единой женщины, которая бы её вдохновила. Или вы совсем лишены чувств… Но это не так! Я вас совсем не знаю… Я даже считаю, что это никому не под силу! Но у меня такое чувство, что под маской напускного бесстрастия вы скрываете обострённую чувствительность: именно благодаря ей в вас живёт творец! Мы никогда с вами раньше не встречались и никогда так не говорили, как сегодня… Такого разговора между нами, может быть, больше никогда не будет. Но я бы почти успокоилась, если бы раз я навсегда вы мне откровенно ответили: способны до вы полюбить?

Человек с белыми волосами всё ещё не отвечал. Она продолжала:

— Много наслышавшись от Фреда о ваших проектах, о чём он мне прожужжал все уши, я составила себе мнение, верное или ложное, о вашей любопытной личности. Вы сказали, что Фред легко может стать честным человеком, чему я охотно верю, но в противоположность этому, боюсь, ничто не сможет изменить вас! Вы для меня, при всей своей почтительности и доброжелательности, очень самоуверенный мужчина… В какой-то степени вы — тот же монстр! Разве не страшно допустить мысль, что существо вашего ума могло бы прожить в полном одиночестве?

— Я никогда не был одинок, — медленно проговорил Андре Серваль.