Храм океанов

«Мой бог! — обожгло его ужасом, и юный нуар вскочил, схватившись за рукоять меча. — Неужели Дракон погиб?!»

Вокруг, на удалении больше ста шагов, все было усыпано обломками деревьев, сучьями, свежей хвоей и листвой, обрывками крылатки и обломками ее «скелета». Похоже, вращаясь в своем падении с невероятной скоростью, гигантское кленовое семя расколошматило все, до чего дотянулось, еще прежде, чем рассыпалось само. Внешняя хрупкость лилии оказалась обманчива. Ее вращение, наверное, не смогла бы остановить даже скала.

Одно радовало: треск и грохот, сопровождавшие изничтожение ближних зарослей, наверняка распугали все живое на полдня пути, и никаких хищников в ближайшее время потерпевшим крушение можно не опасаться.

Это была единственная хорошая мысль, посетившая стража богов, рыскавшего среди месива из ломаных ветвей, колотых стволов, щепы и прочего мусора. Клубень, в котором летали они с Драконом, был довольно крупным, и даже в этом буреломе он остался бы заметным. И тем не менее…

Шеньшуна бросило из жара в холодный пот: неужели корневище разбилось? Если лилию ударило о землю с такой силой, что клубень разбился, то и Повелитель Драконов…

— Нет, нет, нет, — тряхнул он головой, отгоняя дурные мысли. — Этого не может быть!

Однако память продолжала подсказывать, с какой силой неведомая тяжесть пыталась сорвать его с крыла, швырнуть в сторону, с какой непостижимой мощью его размазало о ель, ломая кости и толстые сучья. Если клубень ударило о препятствие точно так же, лилия наверняка разбилась в брызги! Ведь корневища, в отличие от людей, не срастаются, и внутренние органы у них не восстанавливаются.

— Только не это, только не это… — Разбрасывая лапник, нуар добирался до земли, после чего переползал на четвереньках по пружинящему завалу дальше и снова зарывался в глубину. — Найдись, найдись, найдись… Найдись хоть кусочек!

После этой мольбы Шеньшун сообразил, что, если клубень разбился — его куски должны валяться в буреломе повсюду. А раз нет кусков — лилия цела. Нуар немного успокоился и продолжил поиски более методично. Ведь если крылатка всегда крутится вокруг семени — то оно должно находиться в самом центре разрушений. Правда, завал из ломаного леса на круг походил мало. Скорее, на плавно расширяющуюся, вытянутую полосу. Но у этой полосы тоже была середина.

Выбрав на глазок самый центр бурелома, страж богов раскидал ветки, ничего не нашел, отступил дальше, стараясь удерживаться на средней линии, снова разрыл, сдвинулся на пять шагов, добрался до земли, еще сдвинулся и… И почти сразу, под двумя слоями веток и осевшей сверху хвои, увидел желтую сочащуюся массу, подернутую тонкой пленкой инея.

— Повелитель!

Нуар воспрянул духом, оттягивая в сторону тонкие стволы молоденьких сосен, лапник, раскидывая щепу. Вскоре он наткнулся на торчащий из клубня жгут обломанного корневища, на котором когда-то держалась крылатка, потом ступил на землю.

Лилия почти не пострадала при посадке, подтвердив безмерную мудрость Повелителя Драконов. Спуск оказался достаточно медленным, плавным и безопасным. Раскрученное крылаткой корневище всего лишь глубоко вкопалось, вкрутилось в мягкий песок, что подстилал разрушенный бор. И чтобы добраться до норки, в которой провели весь полет исследователи, Шеньшуну пришлось разрыть песок на глубину почти по пояс.

Вскоре он увидел бога. Недвижимого, покрытого крупными хлопьями изморози, но к счастью — без единой заметной царапины. Стены норы тоже ощетинились толстым снежным ворсом и ощутимо дышали холодом.

Мертвенное безмолвие Дракона ничуть Шеньшуна не пугало. Он знал, что в холода оставшиеся в гнездовьях боги засыпают, а отогревшись — возвращаются к жизни без всякого для себя вреда. Его пугало то, что внутри огромного промерзшего клубня летний зной доберется до повелителя только через много, много дней. Так долго в незнакомом диком лесу еще нужно суметь продержаться.

Безусловно, нуар мог бы справиться с любым живым существом планеты, подчинить его своей воле и даже заставить служить, выполнять простейшие приказы. Но страж богов нуждался во сне. А когда спал — был так же беззащитен, как длинноухий мягкотелый кролик. Когда у хищников пройдет первый испуг, они наверняка подкрадутся, дабы узнать, что ж такое стряслось в некогда тихой, безопасной чащобе. И очень обрадуются появившейся буквально с неба добыче.

Выхватив меч, Шеньшун попытался просто изрубить толстую мякоть клубня над повелителем, но клинок оставлял на мерзлой плоти лишь белые щербины в полпальца глубиной. Колоться подобно льду лилия упрямо не желала. А когда после долгих стараний, на глубине в ладонь нуар дорубился до толстой одревесневшей прожилки, то отступил, поняв, что развалить клубень на куски успеет лишь к тому моменту, когда он и сам растает.