Храм, пороховая бочка и айсберг

– Я вам заявляю, что не имею ни малейшего понятия о том, что тут происходит, – она едва сдерживается, такое кого угодно выведет из себя, – к тому же у меня урок, который я не имею права прерывать, ибо моя цель, как учителя, в первую голову давать знания, а все разборки – потом.

– Так и директор должна была объяснить мамаше, – уверена Дарья Петровна.

Но, придя домой после всех уроков, она заставила себя вспомнить вчерашний день до мельчайших подробностей: не на пустом же месте возникло всё это!

И она вспомнила!

Вчера на последнем уроке она объявила, что будет родительское собрание. Когда все ушли, осталась Ксения, как дежурная в тот день по классу. Девочка её спросила:

– А если моя мама не сможет прийти на собрание?

– В такой хорошей семье, как твоя, – ответила Дарья Петровна, хотя не имела понятия об их семье; просто по ухоженному виду, по спокойствию ребёнка, по уверенному поведению она поняла, что в семье всё нормально, – мама или папа, вне всякого сомнения, найдут время посетить школу и узнать мнение учителя, который проводит с их детьми добрую половину дня. Вот у меня есть знакомые, у которых дочка не посещает школу, а ходит с мамой по мусоркам и собирает что-нибудь из еды и одежды, а вечером мама всё пропивает. Вот такая мама вряд ли пришла бы на собрание. Но ведь это не твой случай!

– Кто бы мог подумать, – не понимает Дарья Петровна, – что в голове тринадцатилетней девочки всё сложится диаметрально противоположно! То ли она слушала меня невнимательно, то ли не поняла моей нравоучительной речи, только дома она сказала, что… это она ходит по помойкам, и что это у них нет одежды.

И больше того, это оказалась семья, в которой папа весьма крепкий бизнесмен, а потому мама считает себя чуть ли не светской дамой.

– У мамаши, конечно, сработал инстинкт защищать своё дитя и свою семью, – понимает Дарья Петровна. – Только при этом она показала всем, как плохо она образованна, на какой низкой ступени развития она стоит. Потому что есть куда более достойные способы, к тому же они и более действенные.

– Это «светская дама» оказалась просто базарной торговкой, которая кричит, привлекая к своему товару, – уверена учитель. – Там не имеют и понятия о духовности. Мать даже не поняла, что таким образом опозорила, а не защитила дочь.

– Самое печальное, что, скорее всего, и Ксения станет в своё время действовать по образу и подобию своей матери, – раздумывает Дарья Петровна. – Я помню, как на четвёртом курсе приехала из Москвы Бегалим Айжатова, чтобы читать лекции по психологии. Какая она была красивая, стройная, оригинальная, уверенная в себе и, безусловно, очень умная. Я не забыла, что, согласно психологии, дочь повторит поведение матери с большой долей вероятности: если мать режет крупно лук для салата оливье, то так же будет делать и дочь, и она не прислушается к совету резать как можно мельче, а то и совсем исключить этот ингредиент, ведь так делала мама. Это модель поведения, привитая с детства. Чтобы хотя бы сдвинуть такую установку, уж не говорю, поменяться кардинально, какие усилия над собой нужны! Или уж очень сильные удары судьбы.

– Но нет правил без исключения, – Дарья Петровна знает не один такой случай. – Когда отец, что называется, без бутылки не представляет жизни, а сын принципиально ни капли не берёт в рот. А, согласно науке, если человек до двадцати лет не пробовал спиртное, он не сможет стать алкоголиком никогда.

Тут память услужливо преподносит ей забавный случай.

Недавно она ездила в Германию к подруге по спорту. Как-то вечером они сидели у неё дома, Дарья Петровна уткнулась в монитор компьютера, а подруга рассказывала, как посещала врача.

– Она слегка укусила меня за ухо, – услышала она от подруги, и это заставило её оторваться от экрана.

– Да быть того не может! – заявила она. (От врача такого никак нельзя ожидать, это знают все в мире).

– А я тоже подошла и куснула её за мочку, – продолжает подруга.

У Дарьи Петровны в голове проносятся мысли вперемежку с эмоциями: кто их там знает, врачей в Германии!

– Позволь все-таки не согласиться с тобой! – настаивает она, а сама внимательно изучает глаза рассказчицы в надежде увидеть хоть что-то, похожее на смех.

– Ну, вот ещё! – обижается та. – Как было, так и говорю.

Дарья Петровна видит, что подруга абсолютно серьёзна, но возражает:

– Хоть убей, но не могу поверить! Такое выходит за рамки понимания!

– Вот Фома неверующий, – уже кричит подруга, – смотри: она берёт на руки свою кошку и быстро кусает ей ухо, а та моментально посылает ответный укус.

– Так ты говорила про кошку! – доходит до Дарьи Петровны.

Это воспоминание снова заставило её затряслись от неудержимого смеха.

– Я так увлеклась перепиской, – оправдывает себя сквозь смех Дарья Петровна, – что в какой-то момент пропустила смену темы подругой и чистосердечно была уверена, что та продолжает рассказывать про посещение врача.

– Это я, так сказать, взрослая тётенька, могла настолько перепутать информацию. Почему же я отказываю в этом тринадцатилетней девочке? – корит она себя.