Храм Телариона. Катария (СИ)

- Генерал Белимор, - представил его Лагойд. - Воевал с чёрными ещё при Клеодоре. Назначаю его твоим советником по стратегическому планированию. - Он посмотрел направо, и из полумрака выпрыгнул катарец, представлявший собой человеческую голову с длинными свисающими усами и в берете набекрень. На плечах, похожих на плечики для одежды, болтался длиннополый кафтан с серебристыми пуговицами. Внутри же кафтана ничего не было. В сущности, катарец представлял собой одну голову с плечами. - Генерал Глиссимисис. Назначаю его твоим советником по засадам и нанесению тактических ударов.

Тут собрание заволновалось. Каждый норовил вылезти вперёд и что-то прокричать. Из этих криков, визга и воплей Влад понял, что вокруг сплошь одни генералы, которые наперебой предлагали себя на какую-нибудь войсковую должность. Лагойд раздавал эти должности направо и налево, не задумываясь ни на секунду. Швабра с глазами был назначен стратегом по операциям в воздухе; птица с человеческими ногами и человеческой головой - стратегом по прорытию подземных туннелей; катарец, смахивавший на матрёшку с нарисованными лицом и одеждой, - начальников над напускателями красного тумана и заклинателями дождевых облаков. Были и более удивительные должности, из одних названий которых Влад сделал вывод, что война пойдёт такая, о которой он понятия не имеет.

- А может, они сами, без меня, повоюют? - спросил он у Лагойда, силясь перекрыть шум. - Я ведь ничего не знаю про ваши боевые дожди из опилок, ледяные петли и всякие броски сквозь землю...

- От тебя потребуется самое главное: желание нашей победы, - произнёс Лагойд. - В разгар жестокой битвы ты пожелаешь её, и амулет исполнит! Мы победим! Враг будет повержен!

- Слава амулету и его повелителю! - закричали вокруг. - Шестнадцатому исполнителю пророчества слава!

- Я уже распорядился о созыве армии, - сказал Лагойд. - И не благодари меня за это. Я сказал, что сделаю для тебя всё, и слово своё сдержу. Ты вторгнешься в преисподнюю во главе величайшей армии за всю историю Катарии, разобьёшь чёрных и разыщешь фивейские свитки.

- Враг будет разбит и свитки найдены! - ещё громче завопили колдуны. - Слава королю Лагойду! Слава исполнителю пророчества!

Лагойд жестом потребовал тишины.

- Наш высокий гость нуждается в отдыхе. Советник Племсис, проводите его в отведённую ему комнату.

К Владу подлетел "мяч".

- Следуй за мной, исполнитель! Комната твоя обставлена в лучшем виде!

Колдуны расступились, образовав проход к небольшой двери, на которой было выбито изображение человека в длинной одежде и с лицом как маска. Влад без труда узнал в изображённом короля Лагойда.

Глава двенадцатая

Ещё один заговор

Племсис летел перед Владом, оживлённо размахивая ручками и ножками, морща нос и подмигивая одним глазом.

- Здесь недалеко, всего две галереи и три залы, - слышался его писк. - Жаль, что ты не летаешь, а то бы мы уже через минуту были в твоей комнате... Почему-то все исполнители не летают. Я видел всех вас, всех шестнадцать, включая тебя, все являлись сюда за фивейскими свитками, и все не летали. Потому что не обладали силой... Странно, что исполнители не обладают силой. С силой им было бы легче обойти Оракулы... А вот ты знаешь, один из исполнителей захотел летать, как мы. Он просил об этом амулет...

- И он стал летать? - спросил Влад.

- Да. Амулет исполнил его желание, потому что оно было сильным. Он стал летать, и в первом же полёте расшибся в лепёшку. Он умер бы, если б не амулет. Повелитель амулета может умереть только одним способом. Единственным. Ты знаешь - каким... Зато его тело превратилось в сплошной синяк...

- Что ж так? - буркнул Самоделов, зевая во весь рот.

- Понимаешь, - ответил Племсис, - в полёте надо всё время управлять собой. Чуть ли не ежесекундно. Вот ты летишь, зазевался, задумался, не дал себе команду снизиться, свернуть, увернуться, и тут же наткнулся на что-нибудь. А для вас, неколдунов, это боль. Причём сильная боль. У нас испытывают боль только колдуны, лишённые силы. Каждый катарец в какой-то момент своей жизни лишается силы, ведь обстоятельства могут повернуться по-разному, а если лишён силы - значит, испытываешь боль. Мы знаем, что такое боль, хоть и колдуны. Вы же, неколдуны, в этом отношении люди поистине несчастные. Боль вы испытываете от самого лёгкого толчка. А в полёте можно получить такие толчки, что только держись! Тот исполнитель хоть и не умер, но катался по земле и выл от боли... Очень это хлопотное для неколдуна дело - летать. Нужна постоянная концентрация, особенно если летаешь в помещении или в городе. Вы, неколдуны, на это не способны... Нет, не способны... Летать, конечно, хорошо, но если это не свойственно вашей природе - то лучше не летать...

Слушая его болтовню, Влад прошёл длиннейшую пустынную галерею с круглыми светильниками под сводами. Затем они с советником миновали залу, спустились по лестнице и двинулись следующей галереей, такой же пустынной как первая, только с колоннами вдоль стен.