Храм украденных лиц

Надя никогда не могла себе даже представить, что у нее когда-то наступит такая жизнь: рыться в помойках. А ее закадычными подружками станут Швабра и Хвостик (так она окрестила вторую, чернявую, бомжиху). Они встречались каждый день в четыре часа дня у помойки во дворе. Копались в ней. А потом шли по дворам. Между ними как бы существовало негласное соревнование: кто больше найдет полезных вещей и продуктов. Однажды Наде «повезло», и она нашла пакет с остатками роскошной еды: салатом оливье, пиццей и жареной картошкой. Наверное, молодежная компания праздновала день рождения или другое событие. А потом выкинула недоеденное в помойку, подумала Надя. Надя стояла с этим пакетом в руках, пока Хвостик не подошла к ней и, раскрыв пакет, не выдохнула с одобрительным присвистом:

— Ухты! Здорово! Поделись!

— Бери!

Подошла Швабра и тоже заглянула в пакет.

— Смотри, там на дне шмотка какая-то.

Она сунула руку в пакет и достала оттуда нежно-бирюзовую кофточку.

— Класс! Повезло! Красота! — Она с завистью посмотрела на Надю. — Вот, будешь ходить как королева!

Надя хотела сказать, что у нее есть красивая одежда. И эта кофта ей совсем не нужна. Но каким-то чутьем она поняла, что говорить этого не следует. Ее не поймут. Оттолкнут. Она перестанет быть своей. И Надя промолчала. Взяла эту кофту и положила обратно в пакет. Продукты они разделили на троих. Кофту она забрала себе.

Придя домой, Надя прошла в кухню, опустилась на табурет и, вынув из пакета кофту, уставилась на нее невидящим взглядом, пока не поняла, что ей плохо. Плохо до желудочных колик. Ее жизнь несется куда-то под откос, а у нее нет сил сопротивляться этому… «Я — конченый человек, — подумала Надя. — Я не умерла, но и жизнью назвать мое существование трудно. Разве я живу? А ведь когда-то мечтала поступить в финансовый институт. Закончить его…» Она провела рукой по лицу, как бы отгоняя от себя призраки прошлого, и тут зазвонил телефон. Надя вздрогнула. Ей давно никто не звонил. Она уже забыла о том, что в доме есть телефон. Надя раздумывала: подходить к нему или нет… И тут телефон умолк. А через минуту снова взорвался трелью. Она сняла трубку.

Глава 10

— Алло! Надя, — раздался женский голос, — добрый вечер! Я так хотела с тобой поговорить!

— Кто это? — удивленно спросила Надя. Голос был ей незнаком.

Какая разница! Твоя доброжелательница. — Голос доносился словно издалека, и невозможно было сказать, сколько лет его обладательнице. — Я хочу тебе помочь.

— Как?

— Об этом потом. Сначала расскажи, как ты живешь, чем занимаешься?

— Я… я… ничем не занимаюсь.

— Работаешь?

— Нет.

— Конечно, какая у тебя может быть работа. Ты ведь боишься лишний раз выйти на улицу, правда?

— Да. — Надя вцепилась рукой в трубку. — Правда.

Голос незнакомки был мягким, спокойным. Он убаюкивал. Расслаблял.

— И что же ты делаешь целыми днями, Наденька?

— Ничего.

— Совсем ничего?

— Да. Смотрю телевизор.

— Телевизор? Ты смотришь картинки красивой жизни, которую у тебя украли?

При этих словах у Нади закружилась голова, она пошатнулась. Чтобы не упасть, она схватилась рукой за тумбочку и задела любимую фарфоровую безделушку Анны Семеновны: котика с голубым бантиком на шее. Игрушка упала и разбилась вдребезги.

— Ты что-то уронила? — поинтересовались на том конце провода.

— Это я так… нечаянно.

— Ну ладно, отдыхай. Я тебе позвоню еще. Спокойной ночи!

Надя слушала частые гудки и не понимала: это был сон или явь? Такой мягкий, чарующий голос… С ней давно так никто не говорил. С тех пор как умерла бабушка, никто не называл ее Наденькой, и она уже отвыкла от этого. А тут… «Наденька». Она стояла, прижав трубку к груди, и повторяла тихим шепотом: «Наденька, Наденька»… Эти слова были для нее, как волшебная музыка.

Эта женщина обещала позвонить еще. Но когда?

Она не сказала этого. Почему? Вдруг она позвонит только через неделю? Это невыносимо долго! Надя собрала осколки разбившейся фарфоровой игрушки и выкинула их в ведро.

На другой день Надя осталась дома. Она не пошла на рандеву со Шваброй и Хвостиком, потому что боялась пропустить звонок. Но ждала она напрасно. Незнакомка не позвонила. Надя легла спать со странным чувством опустошености: как будто бы у нее отняли нечто дорогое, принадлежащее только ей.

Следующие два дня тоже были проведены в бесплодном ожидании. На третий день Надя вышла во двор. Швабра и Хвостик встретили ее обиженными восклицаниями. Они не знали, что и подумать об ее отсутствии.

— Мы уже хотели к тебе домой зайти, но подумали, что ты уехала. Сегодня бы точно приперлись, правда? — обратилась Швабра к Хвостику.

— Ага, — подтвердила та, отщипывая маленькие кусочки от слегка заплесневевшего хлеба, найденного в мусорном контейнере.

— Ты чего, заболела? — спросила Швабра.

— Заболела, — соврала Надя. — Плохо себя чувствовала.

— Ясненько, — пропела Хвостик, поворачиваясь к ней спиной и роясь в мусорном баке. Через минуту Надя присоединилась к ней.