Храм воспитания

Привередливый князь Вяземский считал, что русский язык может обойтись без таких новинок, как «пациент», «метаморфоза», «индивидуум», «популярность», «эра», «этюд». Даже такие слова, как «бездарность» и «талантливый», казались ему никуда не годными.

Вяземский был и против слова «фонтан», считая, что «водомёт» более подходит для русской речи. Представьте заголовок известного стихотворения Пушкина: не «Бахчисарайский фонтан», а «Бахчисарайский водомёт».

«Я полезу на нож за русское слово»

То, что первый наш толковый словарь составил, потратив на это 53 года, человек нерусского происхождения, тоже кое о чём говорит… «Я полезу на нож… за русское слово!» – писал Владимир Даль.

Был повод. Что-то происходило с русским языком уже в то время. Неслучайно же Владимир Иванович (Иоганнович) писал: «Пришла пора подорожить народным языком… Русской речи предстоит одно из двух: либо испошлеть донельзя, либо, образумясь, своротить на иной путь».

Что подразумевал он под «испошлением»? Трудно сказать, потому что мы даже приблизительно не можем представить, какой была пошлость в то время. Конечно, даже близко не такая, как сегодня. Скорее всего, пошлостью в представлении Даля была нелепость в построении устной и особенно, как ни странно, письменной речи. Ну так её и сегодня хватает.

Словарь Даля печатался частями в журналах. Каждый очередной выпуск публика ждала с нетерпением, читая с не меньшим интересом, чем новомодный французский роман. «Комната русского культурного человека – это стол, стул и Даль», – говорили потом целое столетие.

Провалы в эрудиции

Ведущий ток-шоу «Право знать!» однажды неожиданно сказал: «Американская поговорка гласит: “Ты умри сегодня, а я – завтра”». Один из участников дискуссии, Майкл Бом, встрепенулся, глаза стали квадратными. И было отчего. Американец знал, что это зэковская поговорка времён ГУЛАГа. Никак не мог не знать этого и ведущий. Но вот ведь как бывает – эрудицию заело.

Забавный диалог произошёл однажды на радио «Говорит Москва» между (ныне покойным, царство ему небесное) Сергеем Доренко и его напарницей по эфиру. Выяснилось, что Насте Онош-ко нравится какая-то современная песня о блохе, потому что её девичья фамилия Блоха. Но тут же оказалось, что Настя ничего не знает о знаменитой песне «Блоха» в исполнении Фёдора Шаляпина. Пришлось Доренко включить музыкальную запись, восполнить пробел напарницы, между прочим, родившейся и выросшей в России…

Писатель Михаил Веллер в программе «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы»: «…Абакумов был бразильским шпионом, хотя он пытался возражать, что не знает бразильского языка, на котором говорят в Бразилии…» Бразильского языка не существует. Государственный язык в Бразилии – португальский.

Сергей Доренко: «“Нет”, – сказала она на своём пакистанском языке (после паузы, неуверенно), на пуштунском». Так и не угадал. В Пакистане говорят на английском, урду и пенджаби.

Радиослушатель – радиоведущему Алексею Гудошникову: «С таким, как Мутко, мы скоро станем на уровне Габона». Гудошников: «А что такое Габон?» Радиослушатель: «Государство в Африке». Гудошников (в замешательстве): «Ну, Габон так Габон».

Телекритик Ирина Петровская: «Бились исландцы (на чемпионате мира по футболу) как звери, волки… Не знаю, кто там ещё бьётся». В таких случаях говорят: бились как львы.

Телеведущий «Первого канала» Игорь Шарафутдинов с большим недоумением погрузился в молчание, когда его спросили, кто такой «щелкопёр».

Алексей Гудошников: «Сдавая Австро-Венгрию, умиротворяли Германию раньше СССР». Австро-Венгрия распалась после Первой мировой войны.

Ведущие НТВ Егор Колыванов и Анна Янкина долго вели речь о гимне Великобритании, цитируя слова из него на свой лад: «Боже, СОХРАНИ королеву!». Нет такого слова в британском гимне. Есть слово «храни». Как и в российском гимне «Боже, царя ХРАНИ!»

Анфиса Чехова, которая считается журналисткой, никак не могла вспомнить, в каких отраслях науки работал Ломоносов. Чехова: «Помню только, что он куда-то пешком шёл».

Политик Борис Надеждин однажды назвал древнегреческого историка Геродота именем другого древнего грека, Герострата, известного скандальным поджогом храма Артемиды. И телевизионная аудитория никак не отреагировала, пока политика не поправил ведущий.

В каждой редакции и телестудии не мешало бы повесить на стенку совет А. Чехова: «Боже, не позволяй мне осуждать или говорить о том, чего я не знаю и не понимаю».

Фанаберия