Храм забытых богов (СИ)

В определенный момент хлыст воина захлестнул запястье изгнанника, если сейчас он повернет рукоять, выдвинувшиеся лезвия просто отрежут яуту руку. Поняв это, яут бросился на противника, растопырив руки, воин напрягся готовый рывком снять тело хлыста вместе с конечностью изгнанника. Он явно не ожидал, что ему в руку вонзится метательный нож чуть выше наруча, рукоять хлыста выпала из руки. Изгнанник сбил противника с ног, и они покатились по песку, обмениваясь тяжелыми ударами. Толпа на трибунах взревела.

— Дерись честно урод! — заметив как воин занес над собратом запястные клинки, прижимая к земле, изгнанник удерживал руку противника собой, схватив другой рукой того за горло, клинки неумолимо приближались к лицу. Выгнув тело дугой, яут уперся коленями противнику в живот, но воин был слишком тяжел и силен, и не был изнурен недосыпанием и плохой кормежкой. Отпустив горло врага, изганник ухватился за нижнюю жвалу и с силой дернул вниз и вбок, проворачивая, вырывая клык с корнем. Раздался оглушительный вой боли, залитый своим и чужим твеем, он ударом кулака и пинком отшвырнув противника от себя, вскочил на ноги. Внезапный выпад и плечо насквозь пробито клинками, не проронив ни звука, изгнанник осел на одно колено, когда враг повел руку вниз. Резко вытащив оружие из раны изгнанника, воин занес клинки над его головой. Вероника, поцеловав клинок последнего оставшегося у нее метательного ножа, взмахнула рукой. Занесенная рука повисла плетью — она попала точно в нервный локтевой узел, не прикрытый броней.

— Вставай! Вставай и дерись! Размазня безвольная! — размазывая по испачканному в пыли лицу выступившие слезы, заорала из всех сил Вероника, кажется, ее слова достигли цели. Глухо зарычав, яут схватил замешкавшегося противника за онемевшую руку, швырнул на землю, и придавив его грудь коленом, заблокировав другую руку, подобрал с земли лежавший неподалеку метательный нож и перерезал воину горло. Трибуны взорвались ревом. Изгнанник, с трудом поднявшись, подошел к Веронике.

— Я тебе говорил не лезть! — зарычал он, нависая над ней — говорил?!

— Если бы ты проиграл нас бы убили, к тому же это был нечестный бой, так что я имела право помочь тебе — стараясь не выдать своего страха, произнесла Вероника, косясь на разгневанного яута и шмыгнув носом продолжила — теперь ты свободен.

— Я мог бы убить тебя прямо здесь, уманка, — хмуро рыкнул он, отворачиваясь, и зашагал к выходу из арены. Уманы переглянувшись поспешили за ним.

Вышли они совсем в другом месте, просторное помещение заполнили возбужденные яуты. Рядом с выходом стоял тот широкоплечий который выгнал их на арену, его глаза были размером с большие пуговицы, кажется он даже слегка побледнел, его темная кожа местами стала светлее. Вероника пошатываясь от усталости подошла к нему и нагло ухмыльнулась.

— Так что ты там говорил? Свобода нам, восстановленная Честь ему — она положила руку на предплечье изгнаника — и мне авуаса с копьем на память, верно?

— В-вы меня разорили, кжит! Я вовсе не ожидал, что какие-то уманы во главе с этим могут выжить!

— Что ж, это игра случается и проиграть, ну и где наш выигрыш?

— Держи, уманка свою авуасу — пробурчал недовольно проигравший яут, протянув Веронике поданный одним из его подчиненных тугой сверток и сложенное копье — носи с честью. Ты свободна, можешь валить куда хочешь. Что касается тебя Опозоренный, решение о твоем освобождении может принять только член Совета Старейших.

— И я гарантирую что так и будет — прозвучал властный голос, толпа расступилась пропуская статного яута в сопровождении воинов, Вероника узнала в нем того кто выкупил ее у берсов — умана доставить на ближайшую колонию. — Он кивнул на ничего непонимающего мужчину, того увел один из воинов — аптечку этому Воину! — бывшему изгнаннику протянули контейнер. Тот, поклонившись, взял его, открыл и вколол себе в плечо лекарство — кровотечение прекратилось, нанесенная сверху мазь прихватила рану тонкой коркой.

— Давай помогу — предложила Вероника, зачерпнув мази из банки, она щедро нанесла ее на рану возле лопатки.

— Позже ты сможешь залечить свои раны у лекарей, ты достойно сражался и заслужил искупление за свой проступок. Он был единственным в твоей безупречной репутации — Элдер повернулся к уманке и усмехнулся — авуасу и копье ты заслужила, уманка, хотя запрещено предоставлять наши технологии твоей расе. Хм, если только… — тут он помедлил, словно задумавшись и взвешивая свое решение — ты не пожелаешь стать частью моего клана — стоявшие за его спиной яуты изумленно загалдели, защелкав.

— Я подумаю…

— Пошли, здесь тебе оставаться не следует.

Они шли мимо выстроившихся яутов, на протяжении всего пути. Кто-то приветственно кричал, кто-то отпускал в ее адрес пошлые шутки, но она старалась не обращать на них внимания.

Ее разместили в отсеке, прилегавшем к отсеку Вожака. Вероника сидела за столом в компании Вожака. После душа она вновь чувствовала себя полной сил.