Храм забытых богов (СИ)

Фарзен-дхан’кл исчез, выйдя из этого уровня сна, Вероника тихонько заплакала, обхватив себя руками, чувствуя пустоту в груди. Хоть в этом мире она могла вдоволь поплакать.

Почему он так настойчиво отвергает её? Может, он решил окончательно порвать с ней? Неужели у него не хватает смелости прилететь и сказать прямо — между нами всё кончено?

Вероника преисполнилась решимости отыскать упрямого яута во что бы то ни стало, и вытрясти из него ответы. Пусть скажет правду, глядя ей в глаза. Она найдёт его, даже если ей придётся в процессе всю Вселенную вывернуть наизнанку…

***

Фарзен-дхан’кл снова почувствовал настойчивый зов своей Ши сквозь медитативный сон и отозвался. Он вздохнул с облегчением, выходя из состояния медитации, ему нелегко дался этот разговор с уманкой. Он ненавидел себя за эту слабость, зная что неизвестность, в которой он вынужден её держать, заставляет страдать его Ши. Уманы выбирают себе пару на всю жизнь, но ей придётся смириться с его потерей. Ему не освободиться, его никогда не найдут, поскольку никто не знает, куда отправился корабль похитителей, а значит нет надежды на возвращение. Ларвеш найдёт себе достойного самца своего вида, родит детёнышей и состарится в окружении любящей семьи. Фарзен-дхан’кл иронично усмехнулся про себя. Зная неугомонную и деятельную натуру уманки, подобный сценарий жизни для неё крайне маловероятен.

Взгляд наткнулся на странного соседа по заключению. Загадочный уман пристально смотрел на него своими золотистыми глазами, насмешливо усмехаясь.

— Зря ты её отталкиваешь, здоровяк. Она ведь любит тебя. Ты ничего не знаешь о любви, верно? Она никогда не отступится и всё преодолеет, лишь бы найти тебя, но сможешь ли ты принять её?

— О чём ты?

— Ты ведь понимаешь, что она изменилась, верно? Стала сильнее… даже я это ощущаю. Чтобы зов преодолел такое расстояние, ухх… Это какую же ментальную силищу надо иметь!

— Будет лучше, если она меня забудет. — Раздраженно рыкнул Фарзен-дхан’кл.

— Да ты только послушай себя! Ты же сам в это не веришь. — Насмешливо проговорил уман, почесав бицепс.

— Тебе-то что за дело до моей личной жизни.

— О, поверь! Я кое-что знаю о силе любви, моя возлюбленная заточила мой дух в эту смертную оболочку… Упс, поправочка — бессмертную, поскольку меня невозможно убить. Месть отвергнутой женщины страшная штука… А любовь, это такая сила, которая преодолевает любые расстояния, любые препятствия для неё ничто. Поверь мне, скоро ты увидишь её по ту сторону силового поля. И я смогу вознаградить тебя, если ты не забудешь меня прихватить на пути к свободе. Я ответил на твой вопрос?

— Вполне… — рыкнул Фарзен-дхан’кл, отворачиваясь. У этого умана свой шкурный интерес, но он не станет подвергать свою Ши опасности. Со временем она забудет его, ну, а он… он встретит свою старость здесь…

Невольно вспомнился клан, Вожак, друзья и самки с детёнышами, все те, кого он невольно оставил. Его потомство обречено, если он в ближайшее время не вернётся… Разве может он допустить, чтобы это произошло? К тому же Фарзен-дхан’кл давно смутно ощущал, что его Ши угрожает смертельная опасность. Во что она опять ввязалась? Яут устало прикрыл веки, раздираемый противоречивыми чувствами. Смирение явно не было достоинством науду, только с помощью медитации Фарзен-дхан’клу удавалось справиться со своим негодованием и досадой на сложившуюся ситуацию. Оставалось только ждать… и надеяться.

Уман, растянувшись на полу своей камеры, довольно усмехался. Этот воин силён, но и у него есть слабости, найти потаённую струну в его душе было несложно. Скоро они покинут эту тюрягу.

========== Жизнь во мраке ==========

Владислав шел стремительным шагом по коридору атолла в сопровождении рослого аттури. Весть о несчастном случае дочери застала его после очередной зачистки зараженной колонии. Его встретил главный целитель и проводил его в отсек, где находилась на реабилитации после ранения Вероника.

— Мы вырастили кожу из клеток пациентки, что позволило заменить пострадавшие от воздействия кислоты участки. С эстетической точки зрения нам удалось минимизировать последствия сильнейшего ожога. Ларвеш выразила твердое желание убрать шрамы со своего лица. К сожалению, зрение восстановлению не подлежит, от протезирования она отказалась. Внешне импланты ничем не отличались бы от органических глаз.

— Мерк’тан, мы уже обсуждали эту тему — в моём теле всяким имплантам не место. Можешь считать меня старомодной. Привет, пап, — отозвалась вставшая с постели Вероника, безошибочно определила местоположение отца и утонула в его могучих объятиях. Ему было больно видеть её в таком состоянии: повязка в пол лица прикрывала пустые глазницы, висящая мешком одежда, болезненная бледность и худоба.

— Вы говорили, что она полностью ослепла?

— Я тебя вижу, — насмешливо фыркнула девушка, пихнув отца кулачком в бок. — Правда в каком-то сине-сером спектре, а еще ты светишься… разными цветами. Например на голове у тебя оранжевое свечение, а ниже от голубого до золотого.