Храмовый тигр

Затем я потерял скопу из виду. Мы уже покончили с завтраком, когда она появилась снова. Довольно долго летала на одной и той же высоте, потом сделала вираж, спустилась футов на пятьдесят, сделала еще один вираж и нырнула в воду. На этот раз ее добыча была меньше — рыба фунта в два. Легко подняв ее из воды и держа как торпеду, чтобы уменьшить сопротивление воздуха, скопа повернула к дому. Однако в тот день ей не везло. Не успела она пролететь и половину пути, как сзади появился орлан, вдвое превосходивший ее по весу и размеру. Заметив орлана, скопа взяла немного вправо и полетела к лесу, намереваясь там избавиться от своего преследователя. Но орлан распознал эту хитрость, издал негодующий крик и полетел еще быстрее. Оставалось пролететь каких-нибудь двадцать ярдов, и скопа была бы спасена, но риск был слишком велик. Выпустив добычу, птица вовремя взмыла вверх. Орлан тут же подхватил рыбу, сделал плавный разворот и направился вниз по реке туда, откуда появился. Однако легко удрать с чужим добром, как он рассчитывал, ему не удалось. Пара ворон, кормившаяся остатками со стола скопы, снялась и полетела за ним. Чтобы отделаться от них, орлану тоже пришлось повернуть к лесу. У опушки вороны отстали. Едва орлан скрылся из виду, как буквально с неба свалились два других орлана и с невероятной скоростью устремились в ту же сторону. К сожалению, я не видел развязки. Пока я оставался на берегу, ни одна из птиц не поднялась над лесом: первый орлан, по-видимому, долго не выпускал добычу.

Только однажды я оказался свидетелем более интересной погони. Шла охота на черных куропаток. Я вел в ряд сквозь траву восемнадцать слонов. Пятнадцать человек, участники охоты, видели, как кустарниковый чекан, убитый в двух шагах от нас ястребом-перепелятником, ни разу не коснувшись земли, перешел к красношейному соколу, затем к осоеду и наконец к сапсану, который и проглотил его целиком. Если кто-либо из бывших со мною в то февральское утро прочтет мой рассказ, он, возможно, вспомнит этот случай, происшедший на Рудрапур-Майдане.

На следующее утро мы рано позавтракали и направились в Чука, за пять миль от Каладхунга. Окончился один из тех чудесных дней, какие надолго остаются в памяти рыболова. Солнце приятно пригревало, с севера дул освежающий ветерок, в реке плавала масса всевозможной крупной рыбы, которая так и просилась, чтобы ее поймали. Во время ловли произошло много волнующих сражений, не все из них выиграли мы. Все же к концу дня наш улов был достаточно велик, чтобы накормить весь лагерь из тридцати человек.

3

Чтобы помочь нам покончить с людоедом, а также предотвратить дальнейшие человеческие жертвы, из Танакпура прислали шесть бычков, предназначавшихся для приманки. По прибытии в Чука мы узнали, что три ночи подряд бычков привязывали за деревней, и хотя возле некоторых из них обнаружили отпечатки лап тигра, он не тронул ни одного. В течение следующих четырех дней мы по утрам навещали бычков, днем искали тигра, а по вечерам сопровождали людей, которые ходили привязывать буйволов на ночь. На пятый день утром мы обнаружили, что тигр убил и уволок бычка, привязанного у самых джунглей неподалеку от деревни Тхак, где погибли два мальчика. Против нашего ожидания, тигр потащил свою добычу не в джунгли, а через открытую местность на скалистый бугор. Он поступил так, очевидно, для того, чтобы не проходить через участок, где в него уже дважды стреляли с махана, а возможно, и ранили. Тигр не далеко ушел со своей ношей: рога бычка застряли между скалами, и так как хищнику не удалось их высвободить, он там же съел несколько фунтов мяса из задней ноги буйвола и удалился. Мы стали искать следы зверя, желая выяснить, в какую сторону он ушел, и нашли отпечатки его лап на месте лежки буйволов, на полпути к джунглям. Следы показывали, что бычка убил крупный тигр-самец.

Окружные власти считали, неизвестно на каком основании, что людоед — тигрица. Когда мы показали крестьянам следы на месте лежки буйволов, они сказали, что не разбираются в них и не знают, является ли людоед самцом или самкой, но наверняка знают, что у него сломан клык. Судя по всем жертвам тигра, как людям, так и животным, убитым возле их деревни, один его зуб не прокусывает, а только обдирает кожу.

В двадцати ярдах от убитого бычка, на вершине бугра, росло одинокое дерево. Мы вытащили животное из узкого прохода между скалами, затем послали человека обломать сучья, которые помешали бы наблюдать за бычком с единственной пригодной для засады ветви. Дерево было хорошо видно из джунглей, и хотя человек, выполняя данное ему поручение, действовал чрезвычайно осторожно, я полагаю, тигр заметил его.