Храмы Богов

К’нарр, привыкший за эти Дни к тому, что Фул’ланн Дэв’ви можно не бояться, машинально кивнул. Его неподдельное любопытство тоже не ускользнуло от наблюдательной атаманшей, но она решила пока не расслабляться, понимая, что полностью доверять негоцианту-лекарю она не сможет никогда.

– Я похитила нож у светлокожего гладиатора, из мешка, когда их не было в комнате. потом, когда меня повели в комнату, в которой живет Смерть, мне пришлось убить обоих стражников. Я не хотела их убивать – почему-то сказала она. – Но у меня не было иного выхода.

А можно я задам тебе еще один вопрос?

– Задавай! Все равно ведь на рассвете меня убьют. Спрашивай, пока есть возможность спросить.

Предводительницу «лесных братьев» едва не передернуло от таких слов северянина, но она сдержалась, решив, очевидно, все же услышать сначала ответ на вопрос, который так мучил ее.

– Говорили, что инопланетника и этого Ар’рахха на Иры Богов продал именно ты. А как они попали к тебе? Что ты вообще знаешь об этом светлокожем существе с пятью пальцами?

– Хороший вопрос! Настолько хороший, что я думаю, в самое время мне поторговаться тобой.

– С тобой? Ты шутишь? У тебя не ничего нет! И что ты хочешь выторговать в обмен на то, чего у тебя нет?

– У меня есть ответ на вопрос, который ты мне задала. Я отвечу тебе на этот вопрос, если..

– Что если? Если я прикажу тебя не убивать?

– Нет. Не это! Мне свою жизнь не спасти – это понятно даже муравью, который сейчас спит где-нибудь глубоко в муравейнике. Но я пока еще могу спасти жизнь той девушки, которой пришел в твой лагерь. Она ни в чем перед тобой не виновата. Отпусти ее, и расскажу тебе все, что знаю об Ар'раххе и его светлокожем друге Саш’ша.

– Так они – друзья? А я думала, что этот пришелец – добыча южанина.

– Поначалу так и было, но теперь… Ох, и хитра же ты! Сначала дай слово, что ничего не сделаешь девушке, отпустишь ее, когда меня казнят!

– Зачем тебе мое слово? Ты же даже не узнаешь, сдержала я его, или нет.

– Не криви душой, Фул’ланн Дэв’ви! Если ты даешь слово, ты всегда его держишь! Не знаю, в чем уж тут дело: может, ты боишься гнева Богов, может, таковы традиции твоего древнейшего Рода. Но всем известна эта твоя черта характера. Так даешь слово?

– Что ж. Приятно, когда даже враги умеют ценить… Я даю тебе слово! С твоей возлюбленной ничего не случится! Рассказывай!

– У меня есть еще одна просьба!

– Ты переходишь все границы, северянин! Тебя не устраивает мое слово?

– Устраивает! Но просьбу я все равно скажу! Мне больше некому ее сказать! Только тебе!

– Ну, и что это за просьба?

– Когда меня убьют, распространите слух, что работорговец К’нарр был изобличен тобой и казнен за то, что покушался на тебя!

– Вот как?! И зачем тебе это?

– Чтобы сохранить еще одну жизнь – жизнь моей дочери. Ты точно угадала – она осталась в заложниках у Жрецов.

– Так вот почему ты назвал свое имя! У тебя не осталось выбора! Если ты не выполнил бы мое задание, то казнили бы твою спутницу. А если бы выполнил – то, опять же, казнили, но уже твою дочь! Ну, что я могу сказать тебе, К’нарр… Выбор у тебя был небольшой.

Одно радует – ты выбрал не свою жизнь.

Может, это и был единственно верный выбор… – она надолго задумалась, мерно прохаживаясь по палатке.

– А знаешь, что! Я думаю, менять ничего не надо. Ты, как и договаривались, отправишься в крепость и скажешь все, что я тебе велела сказать. После этого ты вернешься обратно ответишь мне на мой вопрос. Или не вернешься? Дашь слово? Твое слово – против моего?

– Ну, ты и стерва, Фул’ланн… Хоть и древнейшего на Дракии Рода! Да неужели слово негоцианта может быть слабее слова атаманши? Не бывать такому! Даю тебе свое слово, что вернусь и все расскажу!

Он раздраженно повернулся и энергично вышел их палатки, не заметив, как озорно блеснули глаза у предводительницы «робин гудов»

…Ар’рахха от нервного напряжения начало ощутимо трясти. Такого жуткого волнения он не испытывал ни разу в жизни, даже тогда, когда впервые в жизни из-за кустов метился копьем в Маг’га, терзавшего добычу в полудюжине шагов от него.

Он почти перестал соображать от животного страха, захлестнувшего сознание, его уши были как будто залеплены теплой и вязкой глиной, через которую доходят отдельные звуки, да и то, сильно искаженные и приглушенные.

Этими отдельными звуками были последние рекомендации Александра, как управлять этим «дельт’планом».

«Разбежаться. Оттолкнуться. Приподнять переднюю часть аппарата, перемещая трапецию от себя!» – молча, как молитву, продолжал повторять про себя зеленый верзила, до боли в пальцах сжимая рычаг управления планером.

Наконец, он решился.