Храни нас пуще всех печалей

Со времени нашего расставания его величество Харриш вроде бы не слишком изменился. Но это было только на первый взгляд для того, кто не видел его раньше. Сейчас голубые глаза не просто блестели, они горели фанатичным огнем, заставляя всех почтительно склонять головы и прятать взгляды. Весь облик Харриша был как будто умыт чистой водой, если бы не этот взгляд, от которого было большое желание отвернуться в сторону. Вроде бы и лицо стало моложе и чувственнее, а вот твердые складки у рта доказывали обратное, особенно подчеркивая это, когда король улыбался. Бывает, когда улыбаются только одними губами, бывает, когда улыбаются одними глазами, но Харришу удавалось улыбаться всем лицом так, что мороз пробегал по коже. Творец всемогущий, как он был похож в это мгновение на графа де Сорбеля! Поняв это, я подавила непроизвольный вскрик, который все приняли за испуг. По правую руку от короля за столом находился мужчина лет тридцати пяти с темными длинными волосами и невыразительным лицом, сидящий с закрытыми глазами. Его темный камзол простого покроя ничем бы не выделялся среди точно таких же, если бы не толстая золотая цепь с большим медальоном на груди. Рядом с ним сидел незнакомый человек лет сорока на вид, напоминающий высокого военачальника по прихоти судьбы одетого в простой синий камзол с богато украшенным поясом. Короткий седоватый ежик и твердое волевое лицо очень гармонировали с этим предположением. По левую руку от короля невысокий сухой человечек в темной сутане и темной шапочке с сухой пергаментной кожей переговаривался вполголоса с герцогом Одьерским, изредка посматривая то на короля, то на дверь. Скорее всего, это и был отец Гримо, настоятель замкового храма. И это весь суд? Хотелось захохотать и плюнуть в собравшихся, но я в чужом монастыре...

- Уважаемые сьеры, - начал свою тронную речь Харриш, улыбаясь одной стороной рта и поблескивая глазами в полумраке гостиной, - я попросил собраться здесь известных всем людей. Епископа Моррельского, придворного мага Дариуса, герцога Одьерского и шеллье Вердье, придворного лекаря, чтобы эти четверо уважаемых в Альветии людей, выслушали обвинительную речь вашего короля, ответ леди Вейры на эту речь и заключение придворного мага касаемо обоих для вынесения приговора по делу королевского амплификатора. Вы все поняли меня, сьеры? Тогда я начинаю свой рассказ.

Как вам уже известно, в королевстве созрел заговор, направленный против существующей королевской власти. Герцог Аньерский, граф де Сорбель, граф де Клари, маркиз Лераньер - имена заговорщиков уже известны, большая часть казнена, кое-кто еще находится в подвалах замка Моррель для установления степени их вины и раскаяния. Особо остановлюсь на графе де Сорбеле. - По лицу Харриша скользнула тень улыбки крокодила, вспоминающего о том, как вкусна была добыча. - Беспристрастное следствие выяснило, что вышеупомянутый граф играл первостепенную роль в заговоре и сам лично участвовал в захвате вашего короля, насильно препроводив его потом в свой замок. Удержание особы королевской крови в неподобающем для этого месте, требование отречься от трона Альветии в пользу слабоумного брата, живущего в Морреле из милости и по нижайшей просьбе королевы-матери, применение физических методов убеждения к особе королевской крови уже признанной полноправным владетелем Альветии в соборе Раймса - только одного из этих вышеперечисленных преступлений перед короной хватило бы для безоговорочного подписания указа о смертной казни. Но судьба графа де Сорбеля, как и участь его людей, уже решена и приведена в исполнение. Предателей не судят, их уничтожают, как бешеных собак! - Кулак короля завис над столом, уже готовый стукнуть, но задержался. Из уважения к собравшимся? - Я обещал повесить графа де Сорбеля ... приговор приведен в исполнение.

Харриш помолчал, обводя взглядом присутствующих. Присутствующие склонили головы в знак согласия, кто тут будет спорить? Я бы лично отрубила голову за то, чему сама была свидетелем в подвале, без всякой жалости.