Храни нас пуще всех печалей

- Да, конечно! - радостно восликнула служанка, для которой, как и для любого деревенского жителя, похороны являлись поводом для развлечения в однообразной жизни. - Его должны переодеть и положить в церкви, чтобы святой отец читал над ним заупокойную, потом все, кто захочет проститься с милордом, придут к нему, чтобы проводить его в последний путь и пойдут следом за теми, кто понесет его туда, где лежат его родители. Да, надо напомнить Андре, что он может вешать портрет милорда в галерее рядом с портретом леди Джентеры, как он и наказывал. Миледи, - она вдруг со страхом уставилась на меня, - а как же вы... ой, вы же должны... или вы откажетесь, но тогда вас могут обвинить ...

- Ну-ка хватит говорить одними ойканьями! - разозлилась я. - Чего еще я не знаю? Гроб надо караулить ночью?

- Миледи, не гневайтесь, - затараторила Фрида, предусмотрительно отодвигаясь от меня подальше, - вы уж простите меня, но я же не со зла, а вы не все наши обычаи знаете, что в Альветии приняты! Как гроб с телом вашего супруга в храме поставят, святой отец начнет читать заупокойную, а вы должны будете всю ночь провести рядом, даже если святой отец отойдет. Считается, что раз ближе супруги никого у покойного не было, то и провожать она должна, читая молитвы всю ночь, а Творец будет внимать ее словам, взвешивая на весах жизнь и деяния усопшего. В эту ночь нельзя проклинать умершего, нельзя поминать его недостойные поступки и темные дела, если вы хотите, чтобы его душа очистилась от всего темного, что было в ней при жизни. Потом уж ругайте его, сколько вам угодно, а вот если в эту ночь только словечко плохое скажете про него, то его душу заберут Темные силы и он может после смерти появиться на земле хоть упырем, хоть призраком!

- Конечно, как портрет рядом вешать, так его первой жены, - исключительно из вредности проворчала я, - а как ночь рядом с покойником сидеть, так я... и еще не ругнуть от души! За что мне такое наказанье?

Совсем черного платья у меня не было, но ушлая Фрида быстренько соорудила мне черную накидку и даже черные розы из обрезков, которые воткнула в волосы, собранные в прическу.

- Нельзя в храм распустехой идти, не положено, - уговаривала меня служанка, подбирая отросшие пряди. - Это в Тройдене да верхом скакать вы можете, как угодно, а в храме да еще у гроба супруга - ни в коем случае. Ну и посмотрите на себя в зеркало, премиленько получилось, все мужчины глаза потеряют, глядя на вас!

От такого комплимента у меня начался истерический смех, на который прибежал Андре, Калье и случившийся рядом монах. Один брызгал на меня водой, другой держал, как китайскую вазу, а я все заходилась и заходилась, не в силах остановиться. Конец всему положила пощечина, которую влепил мне беарнит.

- С-спа-сси-бо... - выдавила я, успокоившись. - Прошу простить меня... слишком большое потрясение... Андре, проводите меня в храм. Святой отец уже наверняка ждет меня. И дайте мне что-нибудь теплое, мне всю ночь еще сидеть.

Есть не хотелось, кусок не лез в горло и я тянула одну воду, приводя в отчаяние Андре и Майру.

- Потом, потом будем есть. Сейчас я не хочу, не лезет ничего.

- Миледи, да вы же высохли совсем! - запричитала было Майра, но я подхватила толстую накидку и быстро вышла.

В храме было ожидаемо холодно, гроб с телом Магнуса стоял на возвышении, окруженный горящими свечами. Святой отец стоял в ногах и что-то быстро бубнил себе под нос речитативом, не обращая ни на что внимания. По стенам висели тускло чадившие лампады, озаряя пространство нервно дергающимся светом, от которого тени плясали по углам, как живые. Подойдя к гробу герцога, я постояла и, собравшись с силами, осторожно заглянула в него. М-да... понимаю, почему даже мужики притихли, узрев покойника... Вид у него был такой, будто он вдруг высох и превратился в мумию, покрытую желтой пергаментной кожей. Заострившиеся черты некогда красивого лица вызывали дрожь, только совершенно седые вьющиеся волосы были красиво разложены вокруг головы, да блестел на высохшей руке большой перстень...

- Леди Вейра, переоденьте обручальное кольцо на другую руку, как положено вдове, - прошелестел за спиной голос святого отца. - Негоже провожать супруга в последний путь, не сняв кольца. Вы будете бдить до утра?

- А... сколько надо? - глупо поинтересовалась я, зябко передернувшись под толстой накидкой.

- Сколько вам душа подскажет, миледи, - почтительно ответил святой отец и отошел к своему возвышению.

Пристроившись к невысокому столику, я встала на колени, подложив под них подушечку, как объясняла Фрида, и еще раз вспомнила ее добрым словом за это. Простой я хоть час на холодном полу, болячки были бы обеспечены, а так еще и под накидкой глядишь, не заболею. Как там молятся? Изобразим похожее, а слова я и про себя могу произносить...