Хранящая прах. Книга 2

В шатре уже никого из батыров не оказалось, но очаг всё горел, наполняя помещение красновато-золотым светом, очерчивая все предметы мягким туманным свечением, погружая Вихсара в спокойствие. То, что здесь он был не один, Вихсар ощутил, едва только войдя, уловив смесь густых, сладких цветочных запахов. Из вороха подушек на звук с пола поднялась одна из девушек. Костёр сразу выхватил её изящные формы в полупрозрачной рубахе до колен с вырезами по бокам, что открывали стройные ноги, загорелые, смуглые. Чёрные волосы водопадом струились по плечам к бёдрам, золото огня переливалось в них волнами. Айма, неотрывно смотря на хана, подошла неспешно, плавно, бесшумно, босые ноги мягко ступали по ковру. За ней поднялась и Ирада, волосы той были заплетены в косы, на ней тоже была рубаха, облеплявшая приподнятые, чуть заострённые груди, но под ней виднелись просторные штаны, прихваченные на щиколотках тесьмой. Она подняла длинный сосуд с маслами и с вином, принялась разливать в чаши.

– Ты вернулся, – проворковала текучим елейным голосом Айма, едва приблизившись. – Я скучала, хан, – запрокинув голову и встряхнув шёлком волос, она смотрела из-под опущенных ресниц тягуче.

– Я не посылал за вами, – ответил сухо Вихсар.

Айма моргнула, казалось, растерялось. Ирада застыла на своём месте, видно опасаясь гнева.

– Тебя так долго не было, хан Вихсар, – пролепетала Айма, прижавшись к холодному, пришедшему только с улицы мужчине трепещущим горячим телом.

За своеволие в другой раз он бы выставил их вон, обрушив на них свой гнев, но не сейчас, когда так устал и напряжён до крайности, будто зажатый в тиски тяжким бременем, не отпускавшим все эти дни. Объятия и близость наложницы расслабляли. Вихсар не оттолкнул её, позволив обеим остаться, только лишь бы забыться на время. Айма всё поняла сразу, положила ладони на твёрдую грудь мужчины, сняла плащ с могучих плеч, опустив его на сундук, сворачивая неспешно и бережно. Девушка села на пол перед ханом, стягивая сапоги, встав на колени, принялась расстёгивать кожаный пояс, так же свернула и положила его на плащ. Всё это походило на какой-то ритуал, впрочем, оно так и было. Айма поднялась на носки, потянувшись к губам Вихсара, желая одарить своей лаской. Он, ощущая колебание её дыхания на своём подбородке, смотрел сверху, утонув в черноте глаз наложницы. Длинные тёмные ресницы делали эти глаза колодцами глубокими, порождающими дрожь. Из всех наложниц глаза у Аймы были самые чёрные, они, как тягучая вязкая смола, обливали его, обездвиживая. Это не синева чистых родниковых глаз Мирины, а топи, в которых вместо того, чтобы воспарить, камнем шёл на дно. И только одно желание возникло в нём – раздавить и сокрушить, смять и подчинить.

Вихсар с напором погладил ладонями её тело, ощущая под тканью мягкой плавные изгибы спины, талии, округлых бёдер, чувствуя, как горящим сгустком падает томительная тяжесть вниз живота, вызывая острое, до багряных всполохов в глазах, скручивающее в узел мучительное вожделение, скопившееся за время пути в Ровицы. Айма пробуждала зверскую жажду и голод, порождая одно единственное желание – вторгнуться и завладеть. Вихсар одним рывком подхватил девушку под бёдра, отрывая от пола, прижимая к себе, достиг очага, опрокинул девицу на выстеленные прохладные меха на полу, лёг на неё сверху, прижимая весом своего тела к земле, впиваясь бешено и жадно во влажные мягкие губы, терзая их и прикусывая, проникая языком вглубь. Айма отвечала с жаром, обхватив шею, пронизывая волосы пальцами.

Собрав ткань рубахи в кулаки, Вихсар рванул края в стороны, оголяя грудь, колышущуюся под его натиском, на меха постели посыпались бляшки. Хан обхватил полные горячие груди с набухшими тёмными сосками, припадая к тугому узелку губами, ощущая солоновато-сладкий вкус на языке, прикусил, а потом втянул в себя, посасывая. Айма выгнулась, издав тягучий стон, бесстыдно раскрыв колени под каменным станом хана.

Наложница так просто и сразу не далась, вдруг извернулась, и теперь он оказался снизу. Девушка сползла, как горячий воск, вниз, к животу, оглаживая бёдра, колени, спуская вниз ткань штанов, скользнули губы по каменной плоти, опрокидывая Вихсара в пучину блаженства. В то время со спины подошла Ирада, он почувствовал, как её тёплые нежные руки коснулись плеч, смяли, помассировав напряжённые тугие мышцы.

– Ты так устал, великий хан, расслабься, – прошептала горячо Ирада.