Хранящая прах. Книга 2

Дана посмотрела на Арьяна как-то густо и долго, губ коснулась улыбка лёгкая и исчезла тут же. Она опустила ресницы, отводя взор, а на белой коже румянец проявился.

– Ну, здравствуйте, боярышни, – поздоровался за обоих Данимир, за ним и не убудет.

Люборада хоть и на зиму младше, но тоже девицей видной стала. Медная коса, кудрями мелкими обрамлённое привлекательное лицо с серо-зелёными глазами и тёмными бровями. В отличие от сдержанной Даны, сестра не считала нужным как-то проявлять своё величие, подвижной и живой казалась с виду. И видимо, её смех он слышал в горнице.

Арьян, склонившись к Ериславу, ответил:

– Данимир с вами посидит, он куда разговорчивее, чем я. Тебе ли это не знать, – поднялся, оправляя пояс, вылез из-за стола, оставляя друзей, зашагал прочь, чуть пошатываясь, направляясь в сторону хоромин, думая только об одной.

Глава 2

Погода портилась, клубились тучи над ровной гладью воды, сыпала морось, которая водяным панцирем покрывала волосы и одежду, делая её тяжёлой. Валганы сошли с ладей, когда влил дождь – он задержит на берегу надолго, потому хан распорядился поставить палатки и, чтобы не терять всё же время, отправил вперёд двоих всадников с приказом приготовить шатёр для его будущей жены, и чтобы по приезду, встречали княжну Мирину как подобает.

Хан посмотрел в небо, лицо омыли холодные капли. До Вершуха они доберутся к обеду, хотя, если дождь не прекратится, то позднее. Всю дорогу размышлял о том, что выведал Угдэй о княжичах. Как теперь поступить? Он осознал, что нужно менять всё: и место становища, и часть людей отправлять назад, в степи. Угдэй хмуро глядел на вождя и молчал. Батыр потерял покой, когда разузнал, что затеяли княжичи Явлича. Что ж, если те сколь же настырны, сколько глупы, он готов их встретить.

Дождь прекратился, и по кошме стучали редкие тяжёлые капли. Вихсар смотрел на палатку, где находилась княжна, и думал обо всём, но прежде всего, о том, как поход его в земли воличей обернулся для него угрозой смертельной схватки. Разорвёт глотку тому, кто попытается напасть на него, кто посмеет отнять то, что принадлежит ему. И пусть поможет ему в этом Великий Тангрин.

От княжны он старался держаться подальше, перебарывая мучительную тягу к ней, которая пожаром горела внутри, и огонь этот заполнял до самых краёв, превращая его в тень. Находиться с ней рядом было опасно, и прежде всего для неё. Вихсар привык всегда получать то, что желает, он никогда не заставлял себя сдерживаться или ждать, особенно – согласия женщины. Он желал Сугар, и это доводило до безумия. Ни одну женщину он ещё не вожделел с такой бешеной силой, до помутнения. Быть рядом и не сметь касаться её – безумие. Он может сорваться, и так на грани. А это недопустимо, когда уже так близок к тому, что Сугар полностью станет его.

Пола укрытия, где находилась княжна, вдруг приоткрылась, и оттуда выглянула невольница. Девка жестом подозвала Тимина, что выскользнул наружу, как только прекратился дождь, чтобы проверить лошадей. Они о чём-то переговорили быстро, а следом отрок развернулся и прямиком побежал к палатке, где сидели Вихсар с батыром. Вид у Тимина был беспокойный, он, преклонив голову, бросил короткий взгляд на вождя.

– Говори.

– Княжне нездоровится.

Этого Вихсар и боялся. Он поднялся с расстеленных на земле шкур. Широким шагом ступая по размягчённой сырой земле, прошёл к укрытию. Откинув полог, нырнул внутрь. Мирину он нашёл сидящей на шкурах, голова её не покрыта была, и выбившиеся из косы волосы переливались в тусклом свете, будто снег. Одежда сухая – успела переодеться.

Пленница вжалась вся в угол, бросая опасливый взгляд на ворвавшегося хозяина.

– Оставь нас, – попросила её княжна, и голос её прозвучал хрипло.

Прислужница незамедлительно выскользнула из палатки наружу. Мирина, проводив девку взглядом, обратила его на Вихсара. Что ей нездоровится, было видно сразу – неестественный румянец на щеках, глаза уставшие. Вождь продвинулся вперёд, пригибаясь под низкой кровлей, опустился рядом. Мирина подобрала под себя ноги, прячась под ворохом шкур, освобождая ещё больше места. Хан посмотрел на сложенные руки с узкими запястьями. Мирина вдруг сжала пальцы, убирала их под шкуры. Она его остерегается, не желает, чтобы прикасался к ней. Он и не станет. Постарается.

– На счёт того, что нужно брать с собой знахарку, я соглашусь. До становища осталось ещё полдня пути.

– Не переживай, хан, я выдержу, не первый раз такое, – опередила его с ответом княжна, но он не стал гневаться, видя её, такую хрупкую, трепетную, свою воинственную Сугар, которая исцеляла его, а себя не может. – Я всего лишь попросила помощницу заварить мне нужных трав, а она проболталась. Ты бы о том и не узнал.

Он всё же не смог сдержаться и протянул руку, касаясь её щеки, такой горячей, сухой и немного обветренной. Мирина не отпрянула, и острая потребность сжать её в объятиях пронизала до самой глубины.