Хранилище ужасных слов

— Дорогая сеньора, отмахиваясь от реальности, вы ничего не добьетесь, — вежливо, но настойчиво продолжал свою мысль Галтьери. — Пациенты, находящиеся в коме, ни слова не понимают из того, что говорится вокруг. Я не хочу подвергать вас лишним страданиям, однако, скорее всего, ни ваша дочь, ни Пабло…

— Вон из палаты! — Ана не кричала, но глаза ее метали искры.

Врач пожал плечами и жестом пригласил остальных следовать за ним. Тере подмигнула Ане, бегло улыбнулась и сказала:

— Пойду поищу доктора Герреро.

Мужчины вышли, а матери остались рядом со своими детьми.

— Вы верите? — спустя несколько минут спросила Элена.

— Я — да. А вы нет?

Элена мягко провела рукой по лацкану пальто.

— Доктор Галтьери считает…

— Плевать мне на доктора Галтьери, — прервала ее Ана.

— Но он знаменитость.

— Мне все равно. Я уверена, Талья очнется, только нужно быть с ней рядом. Если потребуется, я готова приходить сюда каждый день в течение месяцев, даже лет, пока не верну ее.

— Я не могу остаться, — сказала Элена, глядя на Пабло. — У меня в Аргентине еще двое детей и муж, я им нужна, а для Пабло я ничего не могу сделать, разве не так?

Ана чуть было не высказала все, что думает, но вовремя сдержалась. Кто она такая, чтобы судить эту женщину? Возможно, мужу и детям она действительно нужнее, чем Пабло. К тому же есть Хайме, который приходит каждый день и искренне его любит.

— Вы считаете, я поступаю неправильно? — не отставала Элена, пристально глядя на собеседницу.

— Вы поступили бы неправильно, отвезя сына туда, где из-за нехватки времени его никто не стал бы навещать. Если ни вы, ни ваш муж не в состоянии о нем заботиться, лучше оставить его с нами. Хайме ему как брат, и мы тоже к нему привязались.

— Я поговорю с Фернандо, — Элена встала, подошла к сыну, положила руку ему на лоб, потом нежно погладила по щекам. — Знаете, Ана, я уже десять лет к нему не прикасалась и, получается, только в таком состоянии, — у нее перехватило дыхание, и она на мгновение замолчала, — могу его приласкать.

— Почему?

— Пабло так и не простил нас за то, что мы развелись, что отдали его в интернат, что я снова вышла замуж и родила детей. Естественно, за эти годы мы несколько раз виделись, но он всегда давал понять, что разлюбил меня и больше ни во мне, ни в отце не нуждается.

— А вы?

— Я… не знаю, как объяснить. Я начала новую жизнь, в другой стране, с другой семьей. Конечно, Пабло остается моим сыном, я продолжаю его любить, но… говорила ему об этом в последний раз, наверное, когда он был совсем маленьким, и вообще мы уже так давно не разговаривали. А теперь что уж… — Она вынула из кармана платок и прикрыла рот, пытаясь сдержать рыдания.

— Скажите ему об этом сейчас, Элена, — подбодрила Ана, — пусть даже вы считаете, что он вас не слышит. Я каждый день говорю Талье, что люблю ее, и это помогает, правда. Они ведь живы, только кажутся мертвыми, и мы должны помочь им вернуться.

Элена взглянула на нее полными слез глазами, наклонилась и поцеловала Пабло, потом начала что-то шептать ему на ухо. Ана вышла, чтобы они хоть минутку могли побыть наедине.

Тем временем в коридоре Хайме убеждал Фернандо оставить сына тут, обещая каждый день его навещать. Американскому врачу, видимо, это надоело, и он, слегка кивнув Ане и покачивая чемоданчиком, направился к лифтам.

— Ана, подойди, пожалуйста, — попросил Хайме. — Скажи Фернандо, что мы все рядом с Пабло и он может на нас рассчитывать.

— Конечно.

— Видите ли, Ана… я очень занятой человек и если бы мог что-то сделать для сына, то непременно сделал бы, — я всегда делал, он никогда ни в чем не нуждался, — но… просто так, без толку сидеть у его кровати… я не в состоянии себе это позволить, понимаете?

— Но если вы заберете его в Нью-Йорк, ничего не изменится, только Хайме рядом не будет.

— А если ты поедешь в Нью-Йорк с нами? — спросил Фернандо, глядя прямо в глаза молодому человеку.

Хайме покачал головой.

— Я тут учусь, Фернандо, у меня тут невеста, Пабло. Оставьте все как есть и уезжайте. Если будут новости, я позвоню, и вы можете звонить хоть каждый день, было бы желание. Положитесь на меня.

— Я всегда на тебя полагался, — сказал Фернандо и обнял его.

Глава V

Здесь: Четырнадцать

Хайме прибежал в больницу весь потный, и после августовской жары в прохладном вестибюле, где работали кондиционеры, его пробрала дрожь. Слава богу, в последний момент он бросил в рюкзак свитер, так как за два-три часа, которые он практически неподвижно проводил возле Пабло, можно было продрогнуть до костей — хуже, чем в поезде дальнего следования, где всегда довольно холодно.

У него только что состоялся очередной неприятный разговор с Йоландой, не понимавшей, зачем навещать Пабло каждый день, если за три месяца так ничего и не изменилось.