Хранимая благодать

– Каким образом? – подчеркнуто тихо и спокойно заговорил Габриель, заложив руки за голову.

Он не торопил ее, ждал ответа так терпеливо, словно впереди у него целая вечность. Это помогло и ей успокоиться, и, глубоко вздохнув, она объяснила:

– Брат не сказал вам всего, хотя мне говорил, что объяснил… О господи, как мне жаль! Я была уверена, что вы осведомлены… Когда я узнала, что у вас есть сын, то решила, что вам уже все известно обо мне и теперь это не имеет значения. Ведь у вас уже есть наследник. Вы…

Габриель потянулся, коснулся ладонью ее лица и, почувствовав слезы, успокаивающе проговорил:

– Ваш брат – честный человек.

Она кивнула. Он отвел руку от ее губ и мягко потянул ее обратно на постель.

– Конечно, честный, – пробормотала сквозь слезы Джоанна и прижалась щекой к его плечу.

– Николас не стал бы меня обманывать.

Казалось, она была озадачена, и прошла еще целая минута, прежде чем заговорила о том, что так ее встревожило.

– Возможно, он забыл вам сказать…

– О чем же?

– Я не могу иметь детей.

Он ждал продолжения, но убедившись, что больше она не прибавит ни слова, уточнил:

– И что же?

Она затаила дыхание, ожидая, что он разгневается, однако это, казалось, никак его не задело.

Джоанна решила, что он ее не понял, и пояснила:

– Я бесплодна. Николас должен был сказать вам об этом. Если вы теперь потребуете развода, милорд, я уверена, что отец Маккечни приглядит за отправкой вашей петиции.

– Николас сказал мне об этом.

Она опять села в кровати, совершенно пораженная.

– Сказал? Тогда зачем вы здесь?

– Я ваш муж, и это наша первая брачная ночь. Супруги обыкновенно делят постель.

– Вы хотите сказать, что намерены спать сегодня здесь?

– Именно так, черт возьми! И не только сегодня, но все другие ночи тоже.

– Но зачем? Если о наследниках речь не идет…

Он опять притянул ее на кровать рядом с собой, перевернулся на бок и прижался к ней, мягко смахнув волосы с лица. Его прикосновение было таким нежным, что она успокоилась.

– Тогда давайте спать, милорд?

– Нет.

– Так вы желаете…

– Да! – раздраженно рявкнул Габриель, почувствовав, как в ней опять пробуждается ужас.

– Зачем?

Она, похоже, и впрямь не понимала. Ему удалось унять свою гордость, но неудовольствия скрыть он не смог.

– Джоанна, разве вы не были замужем три года?

Она старалась не смотреть на него, хотя это было трудно. Он и впрямь был очень привлекателен, и хотя она и старалась не выдать себя, сердце ее учащенно билось от его близости и запаха, исходившего от чистого тела. Судя по тому, что волосы его были еще влажными, прежде чем прийти к ней, Габриель принял ванну.

Джоанна не хотела думать, как это приятно, но никак не могла совладать со своими своевольными мыслями.

– Может, вы все-таки ответите, пока не наступило утро?

– Да, была.

– Тогда почему вы спрашиваете, зачем я здесь?

Его недоумение не произвело на нее никакого впечатления.

– Ведь если я не могу родить ребенка, то с какой целью со мной спать?

– Разве нет других причин разделить с вами ложе?

– Что же это за причины? – удивилась Джоанна.

– Разве вы никогда не испытывали удовольствие от выполнения супружеских обязанностей?

– Об удовольствии я ничего не знаю, милорд, зато разочарования мне очень хорошо известны.

– Так вы полагаете, что я буду разочарован, или говорите о себе?

– Мы оба будем разочарованы, а затем вы станете сердиться, так что лучше, милорд, если вы оставите меня.

Она говорила с такой убежденностью, будто хорошо знала все и вся, и ему не нужно было спрашивать, где она почерпнула свои сведения. Не приходилось сомневаться, что ее муж обходился с ней дурно, поэтому она и была так невинна и уязвима. Какая жалость, что Рольф мертв, иначе он с удовольствием убил бы его.

Однако прошлого не изменить, и все, что мог сделать Габриель, это хорошо подумать об их настоящем и будущем. Он склонился над ней и нежно коснулся губами лба. Она не вздрогнула и не попыталась отвернуться, и это его порадовало.

– Тогда сегодня впервые вы…

Он собирался ей сказать, что сегодня она впервые почувствует, что супружеские отношения могут быть весьма и весьма приятными, но Джоанна опередила его:

– Я не девственница, милорд. Рольф приходил ко мне на ложе часто в первый год нашего брака.

Это заявление возбудило его любопытство. Он опять наклонился и взглянул на нее:

– В первый год? А после?

– Он стал ходить к другим женщинам, потому что слишком разочаровался во мне. Может, и вам пойти к какой-нибудь женщине?

Она говорила с таким жаром, что он не знал, оскорбиться или посмеяться. Большинство жен ни с кем не хотели бы делить своих мужей, но Джоанна, казалось, и правда была готова выбежать из дома и отыскать ему любовницу.

– Мне не нужны другие женщины. Я хочу вас, – сказал он твердо.

Она вздохнула:

– Что ж, это ваше право.

Габриель откинул было одеяло, но она вернула его на место и попросила:

– Пожалуйста, еще минуту. Прежде чем вы начнете, мне хотелось бы задать вам один важный вопрос.

Она перевела взгляд на его подбородок, чтобы он не увидел, как она боится, ожидая его ответа.

– Спрашивайте.