Хранимая троллем (ЛП)

— Знаешь, повезло, что у меня нет моей большой сумочки, — шутит она. — Моя бабушка — королева по набиванию сумочек, чтобы извлечь максимум пользы из буфета. Я бы не хотела тебя смущать.

Я просто качаю головой и пытаюсь сдержать свою слегка маниакальную ухмылку. Если кто-то и должен смущаться, так это она. Краем глаза я замечаю взгляды, которыми люди одаривают нас. Они отводят взгляд, как только я поворачиваю голову, но я вижу их. Я привык к этому, а Омейка нет. Как она может?

Она набирает огромную тарелку с едой и настаивает на том, чтобы перегнуться через стол и скормить мне кусочки фруктов. Покончив с фруктами, тремя блинчиками и большой порцией яичницы-болтуньи, она откидывается на спинку стула с довольным вздохом.

— Ммм, потрясающе. Я люблю это место.

Мне нет. Я не могу не бросать украдкой взгляды на стеклянную балюстраду, когда думаю, что она не смотрит. Она сбивает с толку. Я начинаю вспоминать, почему я никогда не приходил сюда раньше.

Омейка хихикает.

— Мне кажется, или ты немного боишься высоты?

Я раздраженно складываю руки на груди.

— Нет.

Ее улыбка становится лукавой, и она тычет маленьким пальчиком мне в ребра. Это не должно заставлять меня ерзать, но каким-то образом легчайшее прикосновение с ее стороны вызывает у меня реакцию.

— Да! Признай это. Если нет, не могли бы мы пойти сфотографироваться? Это было бы слишком грубо?

Я не могу сдержать улыбки от ее энтузиазма. Уступая ее просьбе, несмотря на то, что от этого у меня чуть ли не мурашки бегут по коже, мы подходим к краю терассы. Прозрачная балюстрада хуже, потому что можно видеть, как пол резко обрывается и мир проваливается в небо прямо у нас под ногами.

Я содрогаюсь.

Омейка прижимается ко мне и поднимает телефон, чтобы сделать селфи. К ней подходит пожилая женщина с аккуратной седой стрижкой и ожерельем из темного жемчуга. Я мгновенно настороже, жду комментария. Некоторые люди ничего не говорят. Некоторые откровенно враждебны. Больше всего меня задевают другие. Те, кто переводят маленьких детей на другую сторону дороги, когда я прохожу мимо, или крепче сжимают сумочку, как будто я могу ее вырвать. Как будто у меня нет состояния, в тысячу раз превышающего содержимое их кошелька, доступного одним нажатием кнопки.

Неожиданно эта женщина тепло улыбается мне и протягивает руку.

— Хочешь, я сфотографирую, дорогая? У вас медовый месяц?

Я так ошеломлен, что мне нечего сказать. Омейка улыбается женщине в ответ и протягивает ей телефон. Я послушно позирую для фотографии, но уверен, что если я улыбаюсь, это больше похоже на гримасу.

— Большое вам спасибо!

Женщина возвращает телефон Омейки.

— О, совсем не проблема. Вы двое выглядите такими счастливыми вместе. Приятно видеть влюбленных молодых людей.

Хотя я с трудом могу в это поверить, Омейка не противоречит этой женщине. Она просто прислоняет голову к моей руке и улыбается.

В тот момент я почти готов был выпрыгнуть из здания и улететь домой. Ладно, это уже слишком, но мое сердце подпрыгивает, а грудь стонет от напряжения, пытаясь сдержать его. Я хватаюсь за поручень, пока Омейка не смотрит, поворачиваюсь и следую за ней к лифту.

Когда мой водитель подъезжает к ее квартире, она наклоняется ближе и запечатлевает нежнейший поцелуй на моей щеке.

— Спасибо. Я так хорошо провела время сегодня. И я не могу перестать думать о прошлой ночи.

Я качаю головой, но мое недоверие не мешает огромной ухмылке расползтись по моему лицу.

— Я надеюсь на это.

Мои мысли возвращаются ко всему, что мы разделили. К ее рукам на моем теле и ее вкусу на моем языке. Я почти закрываю дверь, отказываясь отпускать ее. Но я не могу этого сделать. Она моя только на время, не навсегда. Не важно, как сильно мое сердце жаждет, чтобы это было правдой, и как сильно инстинкты кричат мне, чтобы это было навсегда.

?

13

Омейка

Можно подумать, что понедельник будет скучным днем в библиотеке, но все наоборот. Понедельник — день детского клуба, и это мой любимый день недели. Я люблю тихую библиотеку и часы покоя, пока раскладываю книги по полкам или просматриваю их. Но я также люблю шум, смех и музыку в детском клубе.

Пружинистой походкой я вхожу в дверь с кофе навынос в одной руке и недоеденным сэндвичем с ветчиной, сыром и помидорами в другой. И почти спотыкаюсь, когда я вижу лицо Нины.

Я люблю Нину. Она из тех людей, которых в детстве представляешь библиотекарем. На самом деле, она напоминает мне моего любимого библиотекаря в местной библиотеке района, где я выросла. Эта леди поощряла мою любовь к чтению, тихонько откладывая в сторону книги, которые, как она думала, мне понравятся, и рассказывая мне обо всех предстоящих выпусках.

Вьющиеся седые волосы Нины наполовину собраны в неряшливый пучок на затылке. Вторая половина отказывается быть прирученной и вьется вокруг ее лица, закручиваясь вокруг ее зеленых очков «кошачий глаз». Когда она замечает меня, ее бледное лицо становится еще бледнее, и она проводит руками по своему огромному коричневому кардигану.

— Мейка. Ты хорошо провела выходные?

— На самом деле, у меня был прекрасный…