Хранить вечно. Дело № 1

Я кивнул, не найдя, что ответить. Он что, мысли мои читает? Хотя – не так уж сложно было и догадаться.

- Если не секрет, из чего вы стреляли в Мирбаха? – спросил я. - Всегда хотел выяснить, но везде написано только «револьвер» да «револьвер». Я подумал, что, должно быть, наган, но всё же сомнения имелись.

«Дядя Яша» посмотрел на меня с удивлением.

- Разбираешься в оружии?

- Так… немного.

- Что сомневался - правильно. Вообще-то у меня был свой пистолет, американский «кольт» «английского заказа» полученный при поступлении в ВЧК. Отличное, кстати, оружие, мощное, надёжное…

Я едва не поинтересовался – а не из этого ли «Кольта» он за неделю до убийства германского посланника едва не шлёпнул по пьяному делу в поэтическом кафе поэта Мандельштама? – но вовремя прикусил язык. Вопрос, мало того, что хамский по форме, так ещё и явно не по уровню осведомлённости пятнадцатилетнего подростка, чья жизнь прошла в тысячах вёрст от Москвы, в далёкой Маньчжурии. В том, что «дядя Яша» знаком с деталями моей биографии – теми, что содержатся в папке, оставшейся в столе завкоммуны Погожаева – я почему-то не сомневался.

- А тогда, утром шестого июля, – продолжал Блюмкин, - мы с Андреевым получили в «Национале», где был тогда штаб партии левых эсеров, оружие для готовящейся акции - два бельгийских «браунинга» второй номер и по пачке патронов. Ну и бомбы, конечно, их едва-едва успел тогда закончить Яков Фишман – он, кстати, сейчас состоит в должности начальника Военно-химического управления снабжений РККА. Надо сказать, ведь халтурно сработал тогда тёзка, бомба только со второго раза взорвалась… А что в газетах писали про револьверы - так тогда вообще все пистолеты, кроме, пожалуй, «Маузера», так называли. Между прочим… - он покосился на Марка, - свой «Браунинг» я потом отдал твоему отцу, когда он навестил меня в госпитале, в Трёхсвятительском переулке, по соседству со штабом отряда Попова... Любопытно, куда он его потом дел?..

Я замер - вот, сейчас проболтается: !Так это мы ваш "браунинг" нашли, дядя Яша? Вон он, у Лёхи..."

- Наверное, в Москве оставил, когда мы уезжали в Одессу. – сказал Марк. Я едва сдержался, чтобы не выдохнуть с облегчением - молодчина, вовремя сообразил, что не надо болтать о нашей находке!

– У папы был револьвер, это я точно помню. Но не «наган», а маленький такой, блестящий, из Америки. У него ещё скобы вокруг спуска не было, а такая пумпочка…

- А, «Смит-Вессон» карманный, знаю. - кивнул Блюмкин.- Несерьёзная машинка, дрянь, бой никудышный - патрон-то слабый, с чёрным порохом. То ли дело их армейский револьвер[5], куда там нашему «нагану»! Патронов только к нему, как и к «Кольту», найти трудновато, особенно сейчас…

И он пустился в рассуждения о достоинствах и недостатках американских револьверов.

У меня холодок пробежал по спине. Вот, оказывается, что за ствол хранил у себя чекист Гринберг? Не просто надёжное и удобное оружие, а улика, да ещё какая! А заодно – историческая реликвия.

И сейчас она оттягивает мне сзади ремешок юнгштурмовки. А тот, кто пустил его в ход шестого июля восемнадцатого года – вот он, рядом на сиденье, хитро щурится в ответ на мой незаданный вопрос.

Мне вдруг пришло в голову, что строфа из «Моих читателей» обожаемого мной Гумилёва тоже ведь относилась не к кому-нибудь, а именно к нашему нынешнему спутнику:

…Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи…

А что? Подобно его соратнику и коллеге Якову Агранову, он всегда испытывал тягу к поэтическим и богемным кругам, был знаком с Маяковским и Мандельштамом, близко дружил с Есениным и, вроде бы, даже подписал вместе с ним один из вариантов «Манифеста имажинистов». Часто бывая в Москве в двадцатом-двадцать первом годах, «царскосельский Киплинг» пересекался там с убийцей графа Мирбаха – и одна из таких встреч, как и упомянутое в стихах рукопожатие, весьма подробно описаны в воспоминаниях одной забытой ныне питерской окололитературной дамы[6].

Воистину, дивны дела твои, господи…

Машина вывернула на Арбат, прокатилась до Смоленской-Сенной, туда, где в моё время упиралась в небо шпилем парадная МИЛ-овская высотка, и свернула направо.

- Куда мы едем, дядь Яша? – спросил Марк.

- Да есть тут одно местечко…- неопределённо ответил наш спутник. – Да вы ведь оба, кажется, уже там были?

И снова весело подмигнул.

- Не дрейфьте, парни, всё будет хорошо!