Храните вашу безмятежность

– Слухи о красоте доны догарессы несколько преувеличены, – сообщила синьора Маддалена в пространство. – Или болезнь, удерживающая ее в постели прошедшие дни, оставила на ее лице свои следы.

Пробовальщик стоял, зажмурив глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Я медово улыбнулась:

– Красота юных дев столь быстротечна, не правда ли, драгоценная матушка?

Та вздрогнула, будто до этого считала меня немой, и сообщила, что первейшей женской добродетелью считается скромность.

Я не спорила, лишь сообщила, что моей скромностью можно загрузить трюмы целой флотилии и экспортировать эту добродетель за пределы безмятежной Аквадораты.

Чезаре тихонько фыркнул, сдерживая смешок, и пригласил нас пересесть к столу.

Отвлекшись едой, я ненадолго упустила нить беседы. Свекровь ограничилась стаканом воды.

– Кроме скромности дона догаресса обладает отменным аппетитом, – сказала она. – Не опасаетесь располнеть?

Голубка Паола хихикнула в свой стакан, она тоже постилась. Притвора.

– Чезаре будет любить меня и толстушкой. – Я подмигнула супругу. – Не правда ли, дорогой?

– Конечно, тесоро, чем больше тебя будет, тем богаче стану я, обладающий этой драгоценностью.

Взяв меня за руку и чудом избежав выкалывания глаза вилкой, которую я не успела отложить, тишайший чмокнул мои пальцы. Свекровь поморщилась, но смолчала.

Ну, то есть она продолжала метать свои стрелы. Дворцовые слуги, оказывается, нерасторопны, уборщики неряшливы, горничные кокетки, и не будь здоровье доны догарессы столь слабым, она, разумеется, смогла бы исправить все хозяйственные недостатки. К счастью, у полудохлой невестки есть она, благочестивая вдова Муэрто.

Дож соглашался с каждым словом родительницы, поигрывая кольцом на моем безымянном пальце. Вилку мне приходилось держать в левой руке.

– Под окнами дворца после заката собираются какие-то странные личности, – продолжала дона Маддалена, – пьянчужки, гуляки… вампиры!

– Насколько мне доложили, матушка, – отвечал Чезаре, – вампир был только один, предводитель Ночных господ князь Мадичи. И, кажется, после вчерашнего душа… Скажите, кому пришло в голову окатить экселленсе святой водой?

– Обычная ночному синьору нисколько не вредила.

– Браво, матушка.

– Его сиятельство мертв? – встревожилась я.

Две пары светлых глаз встретились, и похожие лица Муэрто озарили похожие саркастичные улыбки.

– Вампира невозможно убить, – протянула свекровь. – Даже если вонзить осиновый кол в сердце, сжечь тело и развеять пепел. Непременно через какое-то время, даже через сто или двести лет, капелька человеческой крови, угодившая на частичку праха, возродит чудовище.

– А святая вода?

– Заставит сиятельного Лукрецио несколько ночей провести в постели, – сказал Чезаре. – Ну или где он притворяется спящим.

Синьор Копальди многозначительно кашлянул, дож отпустил мою руку.

– Драгоценные дамы, вынужден вас покинуть.

И он ушел, оставив меня на растерзание.

Некоторое время в зале раздавались лишь позвякивания столовых приборов.

– Чем занимается ваша семья, Филомена? – спросила матрона, прервав молчание.

– Разведением саламандр.

– Это приносит прибыль?

– Изрядную, – пожала я плечами. – Главным образом в отсутствие конкуренции.

– Каково ваше приданое? Не знаете?

Смутившись, я пробормотала:

– Разумеется, мой батюшка передаст его серенити все, ему причитающееся.

– Разумеется, – хмыкнула свекровь с таким видом, будто собиралась контролировать это лично. – Когда синьор Саламандер-Арденте нанесет нам визит?

– В ближайшее время, – заверила я. – Они с матушкой собирались присутствовать на выпуске из «Нобиле-колледже-рагацце».

– Ах да, школа благородных девиц. – Дона Муэрто посмотрела на Паолу. – Вы, кажется, достигли каких-то успехов в учебе?

Голубка скривилась, я кивнула:

– Уверена, матушке не придется за меня краснеть. Мы изучаем математику и литературу, астрономию, музыку, танцы.

– И прочие бесполезные в семейной жизни премудрости.

– Мудрость, необходимую в браке, я надеюсь почерпнуть от вас.

Свекровь фыркнула:

– Льстивая гордячка. Какое редкое сочетание.

Я ей не нравилась. Это было бы обидно, не пообещай мне Чезаре развода.

Ссориться не хотелось. Есть тоже. Мы помолчали.

Маура неуверенно кашлянула:

– Торжественная процессия к острову Риальто отправляется через два часа. Синьорам требуется переодеться.

– Успеется, – отмахнулась свекровь.

Мы опять помолчали. Часы на башне Четырех отбили половину чего-то.

– Как вы познакомились с дожем? – спросила старуха.

– Море подарило нам встречу, – улыбнулась я. – Наверняка матушке уже сообщили все подробности.

– И довольно противоречивые.

– Мне нечего к ним добавить.

– То есть ты, влюбившись в симпатичного синьора и узнав, кем он является, попросила князя Мадичи заколотить себя в подарочный сундук и отдалась на волю волн?

Я посмотрела на дону Раффаэле и укоризненно покачала головой:

– Так вот, значит, какими слухами…

– Отвечай! – Клюка стукнула о паркет.

– Нет! Никакой любви к вашему сыну не было. Была нелепая случайность, обернувшаяся эффектной встречей. И, поверьте, брака с тишайшим Муэрто я не желала.

– Почему ты ответила «да» у алтаря?