Хранитель

Изба была просторной и пустой. Без стен делящих помещение на комнаты. В воздухе витал слабый и упоительный запах недавно срубленного дерева. По средине одинокий грубо сколоченный стол. Над ним скупо светящаяся тройка синеватых магических огоньков, придававших зловещия Ирте, восседавшего скрестив ноги на ворохе одеял в дальнем углу. Он мрачно отсалютировал кинжалом Хранителю, впившемуся взглядом в неудачное подобие кровати с которого свешивалась тонкая бледная рука. Уна. Без сознания.

— Одолень-трава. — Пояснил Рийский, в задумчивости глядя на невеселый пляс светильников.

Лаер сделал пробный шаг, и Ирте склонился над Уной, ловя кинжалом синеватый отсвет огоньков.

Хранитель, поморщившись, остановился.

— Всех перебил? — Ирте по-звериному повел головой, кивнув в сторону выхода, а пальцы левой руки любовно огладили шелковый водопад волос спящей девушки.

— Нет, отпустил восвояси. — Ответил Лаер, и улыбнулся. Что мурашки пошли бы даже у самого храброго человека. Ирте лишь ближе склонился к Уне, внимательно вглядываясь в ее лицо. Лаер приказал, — отойди от нее.

— Как только уймешь свою идиотскую мысль. — Усмехнулся Ирте, не отрывая взора от безмятежного лица Уны.

— Назови мне имя, — голос Лаера звучал пугающе беспристрастно.

— Я же сказал — не глупи. Я не подставлял тебя.

Лаер медленно стал стягивать в петлю внешнюю магию вокруг Рийского. Бесспорно, чтобы раздавить его подобно той стреле, придется выплеснуть и своей магии…

— Не гробь себя понапрасну, — посоветовал Ирте, вытягивая из-под ворота медальон, копию того, что был у Лаера и мийки, и пробежался пальцами по скуле Уны. — Не правда ли она восхитительно красива? Мне даже кажется, что плоть ее сотворила магия… Это забавно, что гарант твоей дальнейшей жизни, заключен в столь милом существе. Она добра, нежна, справедлива, очаровательно беззащитна и немного наивна. Истинная твоя противоположность. Просто абсолютная противоположность. Знаешь, она меня ударила, когда я ее с улицы утаскивал. К тебе рвалась. Глупая, что она могла бы сделать? Как помочь? Едва ли она сама знала. На тот момент ее волновало только то, что ты в беде, а мы тебя вроде как бросаем…

— Отойди от нее. — Повторил Хранитель.

Лаер подавил в себе холодный гнев, позволив магической петле распасться. Ирте и тут его опередил, заимев проклятый медальон рассеивающий магию. Рийский коснулся лезвием шеи Уны, в ответ на незаметный шаг Лаера к ним.

— Ты так легко внушаем, никогда бы не подумал, — передернулся Ирте. — Я мог бы убить тебя сотни раз за последние дни. Я этого не сделал. Как думаешь, почему?

— Сотни? — насмешливо искривил губы Хранитель.

Однако Рийский уже посеял сомнения.

— Ну, десяток, так точно наберется. — Улыбнулся в ответ Ирте. — Хватит брат, давай обсудим то, что происходит… Еще один шаг, и я перережу ей горло.

— Это тема для обсуждения? — Лаер прищурился, глядя, как от усилившегося нажима по бледной шее за воротник скатывается бусина крови, оставляя тонкий багровый след.

— Ты прекрасно знаешь, что это не угроза, а попытка защититься. Эта девушка — единственное твое уязвимое место. Ради защиты которого я вчера опустошил свой резерв.

Лаер испытывающее склонил голову набок. Да, это достаточно веский аргумент. И сейчас Ирте может прирезать ее, лишив Лаера будущего. Он все равно подохнет через месяц.

Что он мог противопоставить тому, кто знал его достаточно хорошо? Лаер сам во всем виноват. Ведь знал же, что никому нельзя доверять. Тщательно игнорируемая горечь обожгла горло, на мгновение сбив дыхание.

— Ты ведь вытерпишь все ради нее, верно? Унижения, истязания, даже изгнание. — Ирте задумчиво слизнул кровь с лезвия. — Ты готов проиграть, чего раньше я за тобой не замечал. Ты будешь оберегать ее, холить и лелеять. Ты убьешь ради нее, неважно кого, даже меня. Ведь если умрет она, умрешь и ты. Звучит безумно романтично. Только это не любовь. Это жесткая необходимость. Твой билет в будущее, дарующий мощь и неуязвимость. Знаешь, это страшно. Страшно осознавать, что все это ты готов выдержать только ради себя самого.

— И это кому-то весьма сильно мешает. Кому? Я жду имя, Ирте.

— Тебе когда-нибудь было больно?

— Боже, Рийский… — Лаер закатил глаза.

— Нет, ну, правда. Хоть когда-нибудь? Когда семья отреклась? Когда Лаис проклял? — Ирте говорил полушепотом, ласково перебирая пряди волос Уны и грея дыханием ее шею.

— Ты пьяный что ли?

Он наконец встретился глазами с Хранителем. Разумеется. В стельку. Лаер видел его таким лишь пару раз. Первый, когда он едва вырвал его из капкана хранилища артефактов, и Ирте пытался забыться в многомесячном пьяном угаре, чтобы не слышать, как рушится собственная жизнь, под громкие лозунги Храма и дружные осуждающие визги бывших сторонников и покровителей; и второй когда его дедушка получил сердечный приступ.

— Не-е-е-ет… Разумеется нет. — Протяжно рассмеялся Ирте. — Проклятый безупречный Хранитель. Кусок льда. Бессовестный ублюдок. Чтоб ты сдох.

— Кто тебя нанял?