Хранитель

Лаер перечислял тех, с кем он сам три года назад увлеченно обмывал удачный передел власти в Каесе и Гверге. Рийский был бы весьма удивлен, узнав, что Лаер поддерживает неплохие отношения с его главными конкурентами на сегодняшний день. Берк, как видно, тоже неплохо знал эти имена, и с каждым мгновением мрачнел все больше.

— Ты должен понимать, что они не будут как я мирно искать компромисс. Погибнет много людей. Твоих людей Берк. Они придут на рассвете. А этот город и так достаточно напился крови, что мне не очень льстит. Так что просто назови цену.

Берк нахмурился, глядя в щиты с оружием за спиной Хранителя.

— Кой прок тебе от этого ренегата? Слыхал я, что у правителя ты на хорошем счету. Да многие люди знают и уважают. Понимаешь, что начнется, если слухи пойдут? В омут, ты, господин Хранитель угодил. Так что давай-ка я ребяткам своим скажу, чтоб языки прикусили и сам позабуду о твоем визите. У ренегата охрану уже перебили, а мертвые, сам знаешь, не особо новостями делятся. А уж от гниды разбойничьей мы, даст бог, отобьемся.

— Никак на правительские войска надеешься? Гонец убит, Берк. Правитель ни сном не духом что ты поймал ренегата. Так что, ты бы не распоряжался десятками жизни бойцов, там знаешь, никакого сострадания не будет. Они высвободят Рийского, пройдясь по головам хоть твоих людей, хоть женщин и детей.

— Да что ж ты делаешь, а?! — стукнул по столу начальник. Впрочем, не так впечатляюще как Ашиор.

— Я, Берк, пытаюсь потерь избежать. Потому что людей очень легко убить, но нелегко найти им замену. Сколько твоим бойцам? Двадцать? Тридцать? У половины своей семьи нет, не жен ни детей. Кому их старики нужны будут? Кому нужны чужие родители, потерявшие своих детей? У тебя вот дети есть? — Лаер не дождался ответа, однако прочел его в глазах. — Вот. Тебе повезло. Только и дети твои никому не нужны будут. В этом особенность смерти человека — убиваешь одного, морально истребляя еще с десяток. А то и не только морально.

— Десять тысяч. Золотом. — Прикрыв глаза, каким-то стыдливым полушепотом выдавил начальник.

— Всю сумму снимешь в течение месяца. Деньги буду переводить по частям на твое имя.

— Так не пойдет.

— У тебя весьма неплохой компромат на меня, Берк. Учитывая это, особо не помудришь, даже если и захочешь. Так что вариантов у меня не густо. — Лаер поднялся и, задвинув стул, облокотился руками о стол, подавшись вперед и не отпуская взглядом перекошенного Берка. Хороший мужик. Было бы больше времени, Лаер обязательно взял его в оборот.

Мужчина поморщился, глядя в стол и массируя указательным пальцем переносицу.

— Он в северном крыле. Забирать иди сам. Я отзову парней, но тех кто останется, не убивай.

Лаер скривился, прикидывая варианты. Северное крыло — изоляторы и пыточные. Сомневаться куда отволокли Рийского, не приходилось. Его должны удерживать извращенным вариантом салфитской западни — чтобы подчинить магию. Значит там не менее трех магов — духоловов.

— Берк, несколько человек мне придется забрать.

Мужчина хмуро взглянул на Хранителя.

— Маги, Берк. Мне нужны эти маги.

— А… — стражник досадливо махнул рукой, — этих гнид можешь забирать и потопить в сточной канаве.

— Чем так не угодили?

— Помыслили себя едва ли не Властителем, волшба Фесова. — Берк сплюнул и исподлобья посмотрел на Хранителя. Провоцируя.

Лаер рассмеялся, начальник стражи нравился ему все больше и больше. Но дела не ждали.

* * *

Темные холодные и сырые коридоры. Пустые клети по сторонам огороженные проржавевшими решетками. Лаер прошествовал мимо, ощущая легкое онемение — оборотное зелье изменяло его черты. Вот она, дверь в подвал пыточной.

Он неслышно толкнул ее, сняв заклятие оповещения. Темно. Жалкие крохи света от чадящих факелов по стенам. Внизу, аккурат возле лестницы, на которой находился сейчас Хранитель, хрипло посмеиваясь, расположились на грубо сколоченном столе два мага.

Лаер облокотился о перила, пристально вглядываясь в лицо молодого. Он смутно припоминал его, должно быть проводил его специализацию в Видэлле.

Щуплый, кутающийся в рваный плащ. У него вроде бы не было левого уха. Маг повернулся, передавая старшему то ли плеть, то ли кнут. Ну, точно! Лаер вспомнил его.

А вот старшего мага он не знал.

И едва ли бы узнал Ирте повисшего на салфитских цепях, если бы не был уверен, что кроме Рийского в пыточной сегодня никого не будет. Ради такого роскошного подарка судьбы, разоблачения всяких мнимых шпионов, бандитов и прочих решили перенести на другой день.

Над ним поработали знатно. Хранитель подался вперед, стремясь рассмотреть израненное тело. Кисти почернели, распухли и смотрелись в серебряных наговоренных оковах обугленными. Шея в характерных сине-красных полосах от удавки. На груди черными пятнами синяков помечены все болевые точки. По бокам, сбегая со спины, должно быть иссеченной кнутами пролегали багровые дорожки крови. Голова опущена, тело безвольно повисло на прикованных к рукам цепях.

— Ты дольше копаться не мог? — голос Рийского сиплый, очень глухой и уставший.