Хранитель

Пацан распахнул глаза еще шире и неподвижным взглядом уставился на гневно рычащего жеребца, неутомимо перемалывающего копытами нечто зубастое и крылатое, что внезапно накинулось на них среди ночи и попыталось утащить с телеги. Да, к счастью, промахнулось и сумело выдрать лишь солидный кусок плоти из спины несчастного дорассца.

Таррэн, молниеносно сориентировавшись, слетел с Ирташа.

– Пересмешник?

– Ага, – отозвалась Белка, не поднимая головы. – Торк знает, как он сюда попал, но, похоже, совсем молодой – вон какая силища. Едва не порвал скотину надвое.

Эльф на ходу выдернул мечи и, крикнув Каррашу, чтобы не вмешивался, со всего маху вонзил их в отвратительную мешанину костей, мертвой плоти и злобно щелкающей головы, на которой бешеной зеленью горели голодные глаза. Мимикр, послушно отступивший на пару шагов, успел превратить пересмешника в груду кровавых ошметков, разметал по мостовой, истоптал, как сумел, брезгуя рвать зубами. Но этот живучий гад все равно сопротивлялся!

Таррэн с силой вогнал оба эльфийских клинка в основание шеи твари и зло оскалился – против магии этих мечей кровососу точно не устоять. И не ошибся: нежить взвыла не своим голосом, легко перекрыв вопли непрерывно матерящегося винодела, почти сразу окуталась янтарным пламенем с зеленоватыми всполохами и сдавленно захрипела: огонь был для нее смертелен – это единственное, против чего ни одна тварь Серых пределов не могла устоять. Под этой неумолимой силой пересмешник, давно утративший свой наведенный облик, быстро затих. Зато вонь вокруг распространилась такая, что не привыкшие к подобным ароматам эльфы дружно закашлялись, а леди Мирена поспешно прижала к лицу надушенный платок.

Шранк заглянул в остекленевшие глаза торговца, все еще сочно костерящего проклятую зверюгу на все лады, покачал головой и неожиданно отвесил тому звучную оплеуху. Мужик ойкнул, схватившись за щеку, осекся и как-то разом обмяк.

– Ну что? Полегчало? – участливо осведомился Страж.

Мужик перевел на него ошарашенный взгляд и машинально кивнул. После чего вспомнил наконец о мальчике, которого обязался стеречь и охранять как зеницу ока, и аж подпрыгнул на месте.

– Улан!

– Деда… – тихонько позвал малыш, старательно сдерживаясь, чтобы не заплакать, и винодел в мгновение ока метнулся к внуку.

– Улан! Ты в порядке? Тебя не задело? Не ушибся? Не ранили?

– Да нормально все, не переживай, – одобряюще хлопнула его по плечу Белка, поднимаясь с мостовой и передавая малыша с рук на руки. – Отличная выдержка у парня – даже не моргнул! Настоящий воин, попомни мои слова. А лет через двадцать ему вовсе цены не будет. Послушайся доброго совета: когда подрастет, отдай мальчонку на обучение.

– Какое обучение?! Ему четыре года всего!

– Так я и говорю: когда подрастет. Если уж он сегодня пересмешника не испугался, то потом вырастет славным защитником. Если, конечно, не испортите.

Винодел вздрогнул всем телом и машинально прижал внука к груди.

– Пере… смешник? – икнул он, пугливо покосившись в сторону утихающего пламени.

Шранк пошевелил ногой угли и, подняв что-то из пепла, лениво кивнул.

– Точно. Совсем еще молодой, неопытный, иначе не забрался бы в город, а поискал кого снаружи, подальше от стен и стражи. Вам крупно повезло, что Карраш его учуял да голос вовремя подал, а то не промазал бы он сегодня. Напиться не успел бы, конечно, но одного из вас точно бы забрал. Радуйтесь, что живые остались и непоцарапанные, – после его яда мало кто выкарабкивается. Белик, ты в порядке?

– Угу.

– Тогда едем. На дворе давно ночь, а мы еще нигде не остановились.

– Приезжие? – нахмурился винодел, оглядев незнакомые лица вокруг, ненадолго задержал взгляд на тлеющих кусках вампира, внутренне содрогнулся, запоздало понимая, от чего был избавлен, и вдруг низко поклонился. – Спасибо, лю… э… добрые господа, что от смерти отвели. Что внучка уберегли и не дали нежити поганой до него добраться.

– Да пожалуйста, – отозвалась Белка, свистом подозвав воинственно скалящегося мимикра. – Каррашик у нас умница. Не в первый раз таких тварей замечает, а уж не любит их – страх… ладно, бывай, счастливец. Нам действительно пора. Прости за телегу, но иначе я бы не успел.

Винодел погладил вихрастую голову внучка и неожиданно твердо сказал:

– Не уходите. В такое время трудно найти ночлег, но вам не нужно никуда ехать и что-то искать – переночуете у меня.

– Нас много, – предупредил Шранк, но мужик только отмахнулся.

– Пустяки: моя «Пастушка» всех вместит. А если мест вдруг не хватит, свою половину дома уступлю: ничего не пожалею. Пожалуйте, гости дорогие, не побрезгуйте. Век благодарен буду. Ни гроша с вас не возьму, только не откажите в милости – поедемте. Тут недалеко совсем.

Белка, обернувшись, озадаченно почесала затылок.

– Выходит, ты хозяин «Пастушки»? Странно. А чего же я тебя раньше не видел? Там же Милор всегда заправлял?