Хранитель

– Прости, но даже я понимаю, что это нервы.

Сейчас во мне бушует прилив радости и энергии. Резко ловлю и прижимаю ее к мокрому телу. Возможно все дело во сне. Как никак теперь я не чувствую себя рядом беспомощным. Она не сопротивляется.

– Все немного сложнее, – шепчу ей, – кофе?

– Не переводи тему.

Но я направляюсь стремительно в дом. Тоня теперь в вымокшей рубашке спешит за мной, скукожившись, пытается всячески согреться. Захватываю с шезлонга клетчатый плед, быстро распахнув его, начинаю ее укутывать как ребенка и притягиваю ближе к себе.

– Я могу привыкнуть, – благодарно прижимается ко мне.

– Я только за, – целую ее макушку.

Оказавшись в столовой, Тоня взбирается на высокий барный стул, когда я обхожу кухонный остров и начинаю заправлять кофеварку.

– А почему ты назвал свой дом неприступной крепостью? – неожиданно спрашивает она.

– Потому что он таким является, – заглядываю себе через плечо, – в него очень трудно попасть, а еще более сложно из него выбраться.

– Правда?

– Да. Но тебе нечего опасаться. Ты здесь в безопасности.

– А где я не в безопасности? – тут же подлавливает меня она.

Неуверенно поворачиваюсь, когда карие глаза загнали в угол и требуют пояснений.

– В городе, – нерешительно говорю я.

– Поэтому Ян следит за мной?

– «Ого!» – теперь на моем лице явное поражение.

– Ты знаешь?

– Да, – машет недовольно головой Тоня, – я заметила его и еще троих.

– Я тебя недооценил, – довольно улыбаюсь ей, – только давай Яну не будем говорить, что ты его заметила.

– Почему?

– Это немного подорвет его самолюбие, – дурачусь я, представив в этот момент лицо друга.

– Так почему они за мной следят?

– Неделю назад Ян заметил, что за тобой следят люди Оводова. Вот я и попросил присмотреть.

– Я могу за себя постоять, – протестуя, скрещивает она руки на груди.

– Не сомневаюсь, – подхожу к ней, – только так мне намного спокойнее. Я знаю, что он за человек. Тебе не о чем волноваться, – убеждаю ее, – это лишь предосторожность.

Кофеварка сообщает об окончании процесса заваривания. Наполнив две белые чашки, занимаю рядом стоящий с ней высокий стул.

– Так ты расскажешь мне кто ты? – продолжаем разговор у бассейна.

– Ты еще не готова.

– Не готова? – непонимающе смотрит на меня, – Для чего?

– Есть вещи, – отвечаю с присущей загадкой, – которые в данный момент я не могу тебе открыть.

– А когда сможешь?

– Когда буду уверен, что ты захочешь выслушать, и не сбежишь.

– Сбегу? – на ее лице застывает пораженный вопрос.

– Кстати об этом, – вспоминаю вчерашнюю идею, – как ты относишься к тому, чтобы улететь куда-нибудь вдвоем?

– Но зачем?

– Просто побыть вместе.

– Ты так за меня боишься? – моментально осознает Тоня.

Вдруг понимаю, что все уловки бесполезны. Она словно интуитивно чувствует и видит меня насквозь. Даже не догадываюсь, как ей это удается.

– Да, – легко сообщаю ей, – я не прощу себе, если с тобой что-то случится.

– Похоже на признание? – подшучивает она.

– Это не смешно, – довольно серьезно и немного осуждающе смотрю на нее.

– Хорошо, – берет тут же мою руку, – прости, – с сожалением смотрит на меня, – все настолько быстро. Что мне сделать, чтобы ты не обижался?

– Давай просто проведем этот день вместе здесь, – смотрю на нее и накрываю ее ладонь своей.

Глава 29

Продолжаются будни в полицейском управлении. По очередному сну мне приходится уехать на сутки. Для собственного спокойствия решаю оставить Яна в городе и дальше приглядывать за Тоней. Хоть его помощь в этот раз могла бы определенно пригодиться, и ссадина на моем лице тому подтверждение. Рейс задержали. На мне, как и вчера тот же темно-синий костюм и синяя рубашка. Почти десять утра, когда Ян, забрав меня из аэропорта, привозит в полицейское управление. Одну установленную возле дома Тони камеру повредили. Сообщив мне, он направляется ее проверить.

Немного уставши, от аэропортовской рутины, не спеша шагаю по коридору в сторону знакомого за несколько недель кабинета. Когда замечаю появившегося из-за угла Михаила Борисовича. Увидев меня, он заинтересованно подходит, и я резко останавливаюсь.

– Ну, здравствуй! – смотрит на меня довольно теплым взглядом, – Как наши дела?

– Все вроде хорошо, – произношу я, – как вы и просили, держусь как можно подальше от расследований.

– Это замечательно, – его выработанный генеральский тон снижается, – а как твое дело?

– Все под контролем.

– Уверен?

– Да, – уверяю его.

В этот момент замечаю в конце коридора знакомого лейтенанта Чернышева и замираю. Меня тревожит красный цвет его тела. Цвет очень насыщенный, он всегда предвещает скорую смерть. Генерал следует за направлением моего взгляда.

– Что? – спрашивает он.

– Постарайтесь, чтобы лейтенант не покидал сегодня управление, – сообщаю ему.

– Хорошо, – быстро реагирует Михаил Борисович, – лейтенант Чернышев! – обращается к нему он, – Подойдите ко мне.

Как только возможно быстро, подходит к нам молодой коллега Антонины. Его что-то тревожит. Но предполагаю, что очередное дело.

– Слушаю вас генерал!