Хранитель

В небе сверкали молнии, то и дело падая на землю, рассыпались в разные стороны искры. Гремел гром. И черные, как уголь, тучи нависали так низко, что, казалось, это дым от огромного вселенского пламени касается своими клубами верхушку самой высокой башни.

Все необходимое Братство сделало. Тьма пришла сюда и была поймана горгульями, заброшена обратно за купол. Теперь оставалось ждать. Энергии ведьмы должно хватить на заделывание бреши.

Хранитель продолжил читать заклинание, не задумываясь, отрешенно. Его душа в тот момент рычала от боли, которую он испытывал от потери любимой. Дурак. Ведь он даже не признался ей в своих чувствах, не сказал, как ждал и как неистово гнал от себя прочь мысли о ее возможной гибели… Она сказала, что вернется. Значит, вернется. Надо только подождать. Или все ее слова последний бред, находящейся в предсмертной агонии души?

На красный бархат пьедестала откуда-то сверху посыпались клубы пепла. Хранитель и братья разом подняли головы вверх. Крышу замка, словно срезало, и огромные языки пламени облизывали стены изнутри и снаружи. И вдруг в секунду черное небо разверзлось, ослепляя ярким белым светом. По струящемуся потоку медленно опустилось в центр пентаграммы истерзанное тело Катарины.

Андреа кинулся к ней, забыв обо всем происходящем. Коснулся ее безжизненных губ и обмяк. Он понял — она мертва.

— Она выполнила свой долг, — прорычала горгулья, высовываясь в оконный проем. — И мы прощаемся с тобой, Хранитель.

С треском отрываясь от каменной кладки, чудовища взметнулись ввысь. Чтобы снова устроиться на парапете замка, неподвижно наблюдая сапфировыми глазами за происходящим следующие пятьдесят лет…

Братья освобождали девушек, помогая им подняться, накрывали широкими плащами. Все происходило в полной тишине. Никто не решался произнести ни слова.

Романо, не в силах сдержаться, обнял, наконец, свою белокурую Семь. Скоро у нее будет другое имя и другая судьба. Она тихо заплакала в его объятьях, уткнувшись носом в сильную мужскую грудь.

— Помолись за нас за всех… — прошептал он ей на ухо, согнувшись. — Пожалуйста.

Двенадцать мужчин, связанных невидимыми узами Братства, и двенадцать нетронутых девственниц, объятых страхом, спешно покидали замок. На рассвете, пока еще солнце не взошло, каждый из них должен был доставить девушек в разные точки разрушенного Беласа. Лишить памяти и забыть навеки. Потому что жизнь братьев ни коем образом не должна быть связана с девушками, исполнившими вместе с ними в таинственном замке, затерянном между гор и леса, грязный ритуал, призывающий Тьму, ради победы над ней.

После братьям предстояло вернуться в замок для проведения общего ритуала забвения. Ни слуги, ни призраки, ни жители окрестных деревень ни в коем случае не должны узнать, что происходило последние дни, не вспомнить своего нечаянного падения во Тьму и своего спасения. Все так, как и должно быть. Обычное утро обычного дня.

Накинув черный плащ, украденный у спящего конюха, Сальконе осторожно вывел под узцы из конюшни вороного. Поголовный сон ему был на руку. Кое-как справившись с магическим замком на воротах, покинул территорию замка.

Небо посветлело, но все же оставалось пасмурным. Дождь непременно собирался пойти часа через два. Тогда африканец уже планировал покинуть горный массив, подъезжая к окрестностям Беласа. Во весь опор он гнал вороного. Знал: по его пятам едут двенадцать низших хранителей, благополучно перенесших ритуал, а значит ставших на порядок сильнее. Смысла с ними встречаться не было. И Сальконе собирался в дальнейшем отправиться в окрестности Ваславии, чтобы там, хорошенько обдумать, как действовать дальше. Отдохнуть, так сказать, с месяцок-другой в компании двух знакомых мулаток, склонных долгими зимними вечерами предаваться оккультизму, перемешивая их с ласками. Они ему точно помогут. К весне он соберет целый отряд студентов-недоучек, весьма склонных к проведению разного рода обрядов. Ему нужны свежие силы и нетронутые осторожностью души, завладеть которыми станет сущим пустяком. Они помогут ему прорвать брешь в куполе раньше, чем того ожидает Братство. И тогда тиарии снова начнут разрушать мир. Сальконе предвкушающе улыбнулся, сильнее пришпорив вороного.

ГЛАВА 2

Он и сам не знал, как перенес ее в склеп и как вернулся в ритуальный зал, чтобы с помощью магии залатать дыры. Долг был в крови, но не управлял больше им. Он умер вместе с ней.

Как умер его отец, попрощавшись навеки с его матерью. Он не рассказывал о ней, как бы Андреа ни просил. Тема была запретной. И только, обретши силу мага, ему постепенно удалось собрать осколки ее образа из памяти стен замка. Его мать была очень красивой. Обычной женщиной, не ведьмой. Отец полюбил ее почти через десять лет после свершения ритуала, а еще через четыре года родился Андреа.