Хранитель

Сюзан отвернулась и пошла наверх. Выйдя из дома, она заковыляла по наводненной улице сквозь дым. Она брела, скользя одной ногой по воде, второй проваливаясь в грязь. Лиз, Бобби и Мэри следовали за ней на расстоянии.

У фабрики собралась толпа людей с голубыми глазами. Жужжание ночи слилось теперь в один бесконечный мертвый крик. Горожане расступились, завидев Сюзан, и она пошла по образовавшемуся как в церкви проходу в сторону черной трубы.

Заглядывая в лица, она вспоминала историю каждого человека. На периферии толпы стояла семья Бобби. Родители держали близнецов на руках, дочери стояли по бокам. У входа — Дэнни Уиллоу, наклонившись над телом жены, как мог, зажимал рану на ее животе, которая никогда не перестанет кровоточить. За спиной Сюзан видела Монти Хенрича, уложившего Кейт Сандерс на землю, чтобы та успокоилась. Были здесь и недавно умершие: Луис Андриас, Стив Маккормак, Оуэн Рид, Чак Брэнн, Томас Шульц. Вдалеке, окутанный тенью, стоял Уильям Прентис — небрежный отец, позабытый детьми.

Хромая, с разодранным телом, Сюзан продолжала идти, не останавливаясь. Дым валил из всех отверстий фабрики, словно кровь из раны. Внутренний механизм издавал стучащие звуки, подобно котлу в подвале Мэрли. Подобно сердцу. Голосам. Дождю. Биение ускорялось… быстрее, быстрее…

Подойдя к сломанной двери, Сюзан повернулась и обвела взглядом присутствующих. Лори Калис, Мишель Торенс, Арти Шупбах и еще несколько человек, которые, если выживут, завтра же бросятся прочь из этого города. Вон Фулбрайты до сих пор терзались мыслями о том, что стоило запереть двери, поселиться выше на холме, построить дом из стали, а не из кирпича… Можно подумать, это бы их спасло. Мысли Джорджии О’Брайен были написаны прямо на лице. «Мой сын…» — думала она, тряся мальчика, плача над ним и в надежде прислушиваясь к его груди.

Лиз держала за рукусвоего молодого человека. Они шепотом успокаивали друг друга, и Сюзан была уверена, что вместе или порознь, но им удастся завершить лучше, чем они начали.

Она посмотрела на Мэри. Та слабо улыбалась дочери и уже начинала все забывать. Если она доживет до утра, то убедит себя в том, что видела сон. В памяти останется лишь тот момент, когда ее храбрость пересилила страх.

Призрак отца стоял вдали от всей толпы. Затемненная фигура кивнула ей, затем отвернулась.

Остался последний человек, на которого она посмотрела. Черви ползли по его бороде в рот, пробирались в кожу и глаза. Сюзан встретилась взглядом с Розовым, он упал на колени и умер.

Она повернулась обратно к фабрике. Пол Мартин, стоя прямо, с гладко выбритым лицом и в новом костюме, манил ее к себе. Она поняла, почему он так понравился ей много лет назад, почему она снова и снова искала его, почему их судьбы всегда казались такими запутанными. Потому что их дороги вели к этому моменту. Пол не мог позволить ей одной пройти последний путь. Он нежно улыбнулся Сюзан.

Толпа обступила ее. Механизм фабрики забился еще быстрее. Сюзан колебалась, даже несмотря на их кашель. Двое упали замертво. Сначала — Ричард Миллер, затем Джонатан Бэгли. Его жена Анна встала рядом на колени и провела по его щекам мокрой ладонью, словно пробуждая от крепкого сна.

Джером Донэлли первым бросил в нее камень и промахнулся, но тут же Бернард Макмуллен швырнул ей в лицо бутылку из-под «Хайнекен». Ударившись о подбородок, она скатилась вниз. Толпа плотным кольцом окружила Сюзан. Все. Александра Фулбрайт вырвала у нее плечевой сустав; Кевин Бруттон потянул за вторую руку и отскочил, сорвав кожу. Множество пальцев начало терзать швы, пока не порвался живот и все органы не вывалились наружу: селезенка, почки, кишечник… Они раздирали ее, пока от Сюзан не остались только мышцы и кости.

Она рухнула на землю, и толпа встала над ней. Увидев их страшные голубые глаза, Сюзан поняла, что все обезумели. Превратились в тех, кем она была при жизни. Они не просили ее о спасении, а хотели разорвать на части.

В этот момент послышался хлопок, и люди расступились. Подняв пистолет, Дэнни Уиллоу снова выстрелил в воздух. Они вздрогнули. Дым прибывал, и упали еще трое: Шон О’Коннор, Дэн Ходкин, Эмити Йоргенсон.

Не имея возможности встать, она поползла к дверям фабрики. Джорджия О’Брайен подняла ее за талию и поставила на ноги. Сюзан мысленно говорила ей, что нужно делать.

Они смотрели друг на друга, и в глазах Джорджии Сюзан видела свое отражение и те вещи, о которых предпочла бы не знать. Она постоянно твердила себе, что носит только чужое бремя, но по правде кое-что принадлежало и ей самой: желание сотворить с Бедфордом нечто страшное, окутать город тьмой, отомстить за украденную жизнь. Сюзан часто представляла свою младшую сестру в подвале, несущую незаслуженное наказание. И еще она увидела ненависть к каждому из жителей города, даже к тем, кого любила. К ним — в особенности.

В глазах Джорджии Сюзан обрела свое истинное отражение. Девочка и женщина. Разрушение и невинность. Жестокость и доброта.

Дым валил без остановки.

— Иди, — сказал Джорджия. — Пока не стало слишком поздно.