Хранитель

Я не знаю, сколько раз я засыпала и просыпалась, прежде чем почувствовала в голове хоть какую-то ясность. Помню, что в один день я смогла произносить слова и садиться. Зрение мое к тому времени уже почти полностью восстановилось. Ко мне каждый день приходила мама, она тихонько сидела на моей кровати, иногда кормила меня, как маленькую. Я тогда еще не могла ей ничего сказать, но мне очень хотелось ее утешить. Так вот в тот день, когда я поняла, что могу говорить, я сказала, что люблю ее. Мама обняла меня и расплакалась. Я с благодарностью подумала, что, действительно, она единственный человек, который любит меня по-настоящему. Как я раньше этого не замечала?

Мама продолжала обнимать меня и плакать:

– Дочка, какое счастье! Ты уже говоришь! Какое счастье, солнышко мое!

– Мамочка, прости меня за все!

– Что ты говоришь, дочка! Мне не за что тебя прощать. Какое счастье, что ты жива! Что ты ожила! Все эти месяцы были настолько тяжелыми!

– Мамочка, сколько времени меня не было?

– Три месяца и пять дней.

– А как это произошло?

– Ты ехала по горной трассе, ваш автобус сорвался в пропасть. Погибли все, кроме тебя. У тебя были сломаны две ноги и рука, многочисленные переломы ребер и внутренние травмы, тебе сделали три операции. Это такое чудо, что ты выжила!

Я подумала о папе и Тее. Они были правы. Если это были они, а не выдумка больного мозга.

Глава вторая. Мои поиски

Я много потом думала, было ли все, что я видела, пока лежала в коме, сном, галлюцинациями? Хранитель Тея, отец, Максим? Я скучала по ним. Иногда мне совершенно ясно было, что они существуют, и вещи, которые они говорили, не могут быть просто частью галлюцинации. Иногда, особенно когда я общалась с мамой и врачами, я убеждала себя, что это все мне привиделось. И я все время думала, можно ли как-то это проверить.

Когда я покидала их мир, Тея попросила меня найти ее родителей, и теперь у меня было не просто задание, но и способ проверить мои видения на реальность.

И еще был Максим. Я поклялась, что найду его, только вот сейчас я не знала, как он отреагирует, встретив меня на Земле. Если он существует, конечно. Я думала о нем все время, пока лежала в палате и выздоравливала, я понимала, что время идет против меня, но действовать через кого-то я не решалась. Я вообще боялась рассказывать кому-то о своих приключениях: я рисковала остаться здесь еще дольше для исследований на предмет повреждений в мозге, а мне нельзя было терять ни минуты.

И вот, как только я почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы уверенно сидеть, я попросила маму принести мне мой старый ноутбук. Мы подключили его в палате к интернету – благо, медсестра была понимающая. Мама ни о чем не спрашивала, и я была ей очень благодарна за это: я собиралась ей все рассказать, но не в тот момент. В тот момент она бы мне не поверила. Я старалась быть с мамой очень нежной и внимательной, я ей была благодарна за заботу. А она просто светилась от счастья. И я подумала, что ведь папа был прав: не так уж мы с ней одиноки, ведь мы есть друг у друга.

Я взялась за поиски. О родителях Теи я знала достаточно, чтобы найти их адрес и номер телефона, но дальнейшее я могла сделать, только выздоровев окончательно и встретившись с ними лично. Оставался Максим. Я не успела выведать у Теи его фамилию и род деятельности. Я не знала точно, в каком городе он живет, что совсем осложняло поиски. Но мы с Теей были несколько раз в его доме, и я пыталась в воображении восстановить окружающий пейзаж. Я вспомнила только, что его огромный дом находился в каком-то коттеджем поселке, который мог находится где угодно. Некоторые детали, которые я еще запомнила: опадающие листья, деревья, цветники – тоже никакой существенной информации не добавляли. Мне не оставалось ничего другого, как просто искать его по имени в интернете. Была слабая надежда, что, если я пересмотрю неимоверное количество аккаунтов Максимов в соцсетях, то найду его по фотографии. Но эта призрачная надежда растаяла, когда социальная сеть на запрос «Максим» нашла 3500000 страниц. Я ограничила поиск пределами России, хотя не была уверена, что он не в другой стране. Но мне приходилось действовать наверняка. Итого: 2200000 аккаунтов. Я уточнила возраст: от 25 до 35 лет. Он не выглядел моложе или старше, хотя я могла и тут ошибаться. Итого: 627858 Максимов. Я уточнила пол, осталось 618700. Больше я о нем не знала ничего. Как и то, пользуется ли он вообще социальными сетями.