Хранитель чаек (СИ)

Сальгаш, король кровавых всадников, лежал на ложе, застеленном пышными коврами, и тусклым взглядом смотрел, как танцуют перед ним невольницы. Одна из них — совсем юная девочка с волосами цвета спелого льняного поля, трогательно-невинная, привлекла его внимание. Она была по-девичьи неуклюжа и робка.

Властитель искривил узкие губы, чувствуя, как в жилы возвращается молодость. Откинулся на подушки, щёлкнул длинными пальцами в драгоценных перстнях и узлах распухших суставов. Безмолвный раб склонился, наливая в кубок тёплое вино.

— Подойди.

Синеватые от старости губы шевельнулись почти беззвучно, но испуганные рабы, казалось, ловили даже мысли господина. Светловолосую девочку — сколько ей? Двенадцать? Десять? — вытолкнули прямо к его ногам. Она упала на колени, низко опустив голову. Он погрузил руку в лён её волос. Невольница дрожала, и ему нравился её детский ужас перед ним.

Сальгаш был так стар, что не помнил и сам сколько лет, сколько десятков лет назад принёс свою первую жертву Смерти. Он понимал, что скоро и сам войдёт в его чертоги, но… Не сегодня. Пусть король уже не может ликовать от бешенной скачки на молодом жеребце, пусть рука стала не тверда, и раны, нанесённые жертвам, только продлевают их мучения, пусть. Но всё ещё можно пить вино и наслаждаться юными телами дев. И ужасом, плещущимся в их стекленеющих разноцветных глазах.

— Кто ты? — спросил он, делая знак всем покинуть их.

Ему было безразлично, кто она. Он забудет её имя сразу после того, как та его назовёт. Но хотелось услышать голос девочки, услышать как сильно он дрожит.

— Айяна, — пролепетала невольница, трясясь так, что даже полуслепому королю становилась видна её дрожь. — Дочь Северного князя.

Сальгаш рассмеялся, обнажив остатки зубов.

Её отец — Северный князь! Тот, кто однажды бросил вызов ему. С кем они сошлись в кровавом поединке… Впрочем, вряд ли. Скорее всего, это его сын, а девочка, получается, внучка? Да не всё ли равно. В ней течёт кровь его врага. И он, Сальгаш, выпьет её всю, до капли.

— Целуй мне ноги, — усмехнулся король.

И, прикрыв глаза, стал смотреть, как она робко касается губами вонючих от гангрены ступней. А потом перехватил её голову за волосы, рванул к себе и впился жадным поцелуем в по-детски пухлые губы. На глазах девочки выступили слёзы. Ей было мерзко, страшно и больно, и Сальгаш задохнулся от пряной смеси эмоций.

— Отпусти её, — внезапно раздался голос рядом.

Сын… Который из?

— Калфус? Что ты тут делаешь? — злобно отозвался король, откинув плачущую жертву в сторону. — Как ты посмел прервать меня?

— А разве похож? — ухмыльнулся тот. — Отец, я правда похож на покойного красавчика?

Уродливый шрам на его щеке дёрнулся. Почти белые глаза жутким взглядом смотрели на отца.

— Кто вас помнит, — злобно отозвался старик. Губы стало печь. Должно быть вино попалось нехорошее. — Ну, говори. Или я прикажу снять с тебя кожу. Зачем пришёл?

— Попрощаться, отец, — усмехнулся тот, и левый уголок губы задрался, обнажая десну.

— Проваливай, куда собирался, — фыркнул Сальгаш и закашлялся.

Почему-то горло резко пересохло, как будто по нему пронёсся южный, испепеляющий ветер.

— Ты не понял, отец, — холодно заметил Альшарс. — Уезжаю не я, а ты.

Он равнодушно смотрел, как синеет лицо короля, как длинные узловатые пальцы когтями раздирают горло. Светловолосая рабыня отползла от содрогающегося тела короля, вскочила и стала судорожно вытирать губы платком. Она всё ещё дрожала. Принц притянул её к себе.

— Не бойся, девочка, — шепнул хрипло и нежно. — Противоядие действует безотказно.

Айяна запрокинула лицо. Совсем маленькая и такая трогательно-наивная. Улыбнулась робко, глядя в его белесые глаза своими глазами цвета вечернего неба.

— С тобой я ничего не боюсь, — прошептала и крепко обхватила его нежными ручками.

Глава 20 Приглашение порыбачить

Вино поблёскивало в бокале. Это был очень дорогой бокал, выполненный из прозрачного стекла, оплетённого зелёной лозой и поставленного на цветную синюю ножку. Ларан точно не знал, сколько тот будет стоить, если продать, но подозревал, что пару солёных замков купить было бы можно.

Морской герцог склонился над разложенными картами и тихонько насвистывал, рисуя остро наточенным карандашиком странные линии на некоем подобии карты. Слева от него лежали листы, на которых чётким, квадратным почерком Эйдэрда был записан почти дословный допрос Джии. Медведь же воспроизвёл по памяти и речь девушки на совете щитов.

Пара десятков чаек, сидевших где можно и нельзя по всему периметру кабинета — одна из них удобно расположилась на макушке Ларана — с любопытством поглядывали на вырезанные из бумаги разноцветные фигурки. Если бы чайки обладали художественным вкусом, то непременно узнали бы в них мастерски изображённого Медвежьего герцога, королеву Леолию, наследного принца Альшарса, принцессу Гедду и других совершенно неизвестных им личностей. Но чайки просто таращили жёлтые глаза.