Хранитель Черного ручья

Острый Рог выбрал небольшой ствол вывернутого с корнем дерева и принялся неторопливо сбивать с него крепкие и толстые сучья. Сделать это было совсем нетрудно, и он сравнительно быстро справился с поставленной перед собою задачей. Отрубить еловую макушку, а затем ещё и отделить ствол от увесистого, бурого корневища оказалось значительно сложнее. Топор, скорее предназначенный для ломки древесины, постоянно отскакивал от упавшей ели, оставляя на ней лишь неглубокие, но крупные вмятины, и Острый Рог дважды отдыхал, прежде чем ему, наконец, удалось, полностью закончить свою работу. Теперь готовое бревно, лежало у его ног и терпеливо ждало своей дальнейшей и совершенно предсказуемой участи. О том, чтобы его поднять, нечего было и думать. Тяжелое, пропитанное смолою дерево, можно было перемещать лишь волоком и два, специально оставленных для этой цели сука, как нельзя кстати способствовали этому предприятию. Немного отдохнув, Острый Рог ухватился за сук и медленно поволок бревно в сторону своей поляны. Ему часто приходилось останавливаться и убирать с дороги всё, что мешало движению и с этой задачей Острый Рог справился просто великолепно. Работы было много, но он понимал, что если не уничтожит все эти кочки, сучья и иные, встречающиеся на пути предметы, то, в дальнейшем, ему придется постоянно сталкиваться с этой нежелательной и сложной проблемой.

Первое бревно с большим трудом достигло места своего назначения лишь только к вечеру. Острый Рог так устал, что больше уже ничего не мог делать. Он лежал у своего зеленого шалаша, и человеку казалось, что и руки, и ноги его, существуют теперь совершенно отдельно от неподвижного и постоянно ноющего тела. Не было сил не только подняться, но и перевернуться с боку на бок. Конечно, Острый Рог и раньше понимал, что это будет совсем не легкое дело, но только сейчас он в полной мере ощутил всю тяжесть выполняемой им работы. От усталости, чувство голода совсем не ощущалось. Пересилив себя, он, наконец, все-таки пробрался внутрь своего хрупкого жилища и мгновенно провалился в тяжелый и крепкий сон.

Утро не принесло желаемого облегчения. Ноги и руки все также болели, но Острый Рог, по жизненному опыту знал, что это скоро пройдет. Каменный топор, который и раньше-то никогда не считался легким, а теперь, казавшийся почти неподъемным, все же был доставлен на место знакомого лесоповала, и работа была продолжена.

Надежный кремневый наконечник упорно бил по неподатливым сучьям лежащего перед ним, тяжелого, хвойного дерева. Вот так же, как и вчера, постепенно отделились от ствола густая, зеленая макушка, затем отпало огромное бурое корневище и, наконец, очередное, второе, бревно было полностью готово к транспортировке. На этот раз, несмотря на все еще сказывающуюся усталость, дотащить его до поляны удалось значительно быстрее. Не наступил еще и полдень, а оно уже лежало рядом с первым, и можно было бы до заката солнца справиться и еще с одним таким же тяжелым, деревянным обрубком, но Острый Рог все же решил этого сегодня не делать. Он взял острый осколок кремня и, нарезав нужное количество длинных ивовых прутьев, не торопясь принялся за новую, но уже не столь физически трудную, работу. Две верши и одна большая корзина вскоре были готовы. Теперь ему уже не нужно будет часами стоять с острогой на берегу протоки, подкарауливая зазевавшуюся там рыбу, да и корзина в скором времени тоже могла серьезно пригодиться. Совсем недавно в лесу он заметил небольшой красноголовый гриб и отчетливо понял, что уже совсем скоро ему предстоит заняться этой увлекательной и тихой охотой. Первый слой подберезовиков, подосиновиков, а, возможно, и белых, как раз приходится на конец мая. Если повезет, то уже в ближайшие дни он будет жарить их над тлеющими углями костра, варить в горшке или просто есть сырыми, откусывая от шляпки питательные, хотя и не очень вкусные кусочки.

Вечерело. Острый Рог, захватив с собою только что изготовленные им верши, осторожно спустился к ручью, вытекающему из Журавлиного озера и, установив там свои неприхотливые снасти, вновь вернулся к своему хрупкому, но вполне уютному жилищу. Было уже поздно. Звезды, проступившие на небе, становились все ярче. Он развел костер и долго сидел, любуясь их таинственным и странным мерцанием. Постепенно мысли его унеслись куда-то далеко в воображаемое им будущее. Острый Рог отчетливо представлял себе свое новое, еще не построенное, жилище с множеством теплых оленьих шкур, разосланных на сухом песчаном полу. Большие запасы провизии, хранящиеся в огромных горшках, должны будут надежно обеспечить его калорийной и вкусной пищей на всю долгую и темную зиму.