Хранитель Черной поляны. Ключ-камни

– Ну что, добытчики, будет у нас завтра уха? – спросила она, заглядывая в ведёрко.

– Будет, бабушка, если сварится, – ответил Лёшка.

– Что ж не сварить, когда рыба есть.

Бабушка потрепала его отросшие за месяц волосы и забрала ведро. Рыбаки отправились мыться, а мы с бабой Маней пошли в кухню.

Чайник на плите вовсю кипел. Посреди стола красовалось блюдо с плюшками, а вокруг него расположились как всегда мои любимые мисочки со сметаной и творогом, масло, мёд, варенье и ещё какие-то сладости.

Моё блюдце в уголке у двери тоже было до краёв наполнено молоком. Возле него с отстранённым видом сидел Домовой.

– Вечер добрый, дядюшка, – приветствовал я его.

– И тебе по здорову, племяш, – ответил он, чуть отодвинувшись в сторонку.

– Не составишь кампанию, – кивнул я в сторону миски. Домовой понятное дело не отказался, и, пристроившись с двух сторон, мы принялись лакать молоко. Вернее, это я лакал, а он вытянул губы трубочкой и давай его в себя втягивать. Да так у него это ловко получилось, что мне только и досталось, что усы обмакнуть.

Сыто облизнувшись и сказав мне спасибо, дядька потопал к себе в запечный угол. Ну, а мне оставалось только помыть морду и дожидаться, когда все остальные сядут к столу, может кто и со мной чем-нибудь поделится. Но Мария Дмитриевна вдруг решила проявить твёрдость характера, и когда отмытые в летнем душе мальчики прибежали в дом, выставила меня из кухни в сени.

– Иди-ка ты, Васька, мышей лови. Обленился совсем, – говорит.

Это я-то обленился? Да я и день, и ночь тружусь. Совсем забегался уже. То болото прочёсываю, чтобы ведьма не расслаблялась, то вдоль речки шастаю – пришлых Некки высматриваю. Я про них про этих водяных шведских теперь всё знаю. Мне Лёшка в интернете про это семейство большую статью нашёл. И там всё про их проказы и каверзы расписано было очень подробно. И о том, как они путников сбивают с пути своим пением, и про то, как девушек к ручьям и озёрам музыкой заманивают. А там уж как повезёт, кто вернётся с тех концертов, а кто и нет.

Мне тут такие гастролёры не к чему. Тем более, что они к одной моей знакомой водянице сватаются…

Я вздохнул, сидя посреди сеней. Ну, что тут скажешь, не понимает баба Маня всех масштабов моей работы. Ей главное, что? Мышей ловить. А за порядком следить кто будет? Леший что ли? Надо кстати к нему наведаться завтра. Посмотреть на ельник, на месте ли. А-то, может, за время домашнего ареста Лесавки своё гнездовье на щепочки разнесли, и осталось теперь их многочисленное семейство бездомным и неприкаянным.

Размышления мои прервал лай Трезора.

– Кто это на ночь глядя пожаловал?

В ворота и впрямь стучали. Дедушка пошёл открывать. Я, ясное дело, его сопровождал. Ну как это по моей части гости. Всякое бывает. В глуши ведь живем. Заповедник вокруг, и топь эта опять же Чёрная под боком.

У ворот стояли парень с девушкой. На вид самые обычные, к Изнанке никаким боком касательства не имеющие. У обоих за плечами рюкзаки, на ногах обувь походная.

– Добрый вечер. Мы в Ольховку из Заречья шли, но заблудились в лесу. Не подскажете дорогу?

– Чего ж не подсказать. Да только поздно уже. Может, утра дождётесь? – спросил дед, – Или вас там ждут? Вы к кому идете?

– Да ни к кому конкретно. Просто хотели женщину одну найти и заодно решили пешеходным туризмом заняться. Но вот как-то неудачно начали, – парень развел руками.

– Ну заходите тогда, туристы.

Дед отворил пошире калитку, пропуская во двор гостей. Трезор и я принюхались каждый по-своему, пытаясь узнать как можно больше. Что там вынюхал этот толстолобый увалень не знаю, а вот я всё же уловил что-то лишнее, не присущее Бессонному миру. Только Изнанкой веяло не от них самих, а от их вещей. Я поёжился. Не простые это знать гости. Ой, не простые. А не зря ли Егор Гаврилович их пустил…

А дедушка тем временем велел им скинуть рюкзаки у крыльца и повёл в дом. Я осторожно обошёл вещи туристов, прислушиваясь к своим ощущениям.

Несколько минут посидел у двери, прислушиваясь к разговорам в сенях, но ничего особенного в них не было. Дед велел гостям разуться, показал, где помыть руки. Бабушка пригласила их за стол, расспрашивая, кто они и как так поздно в лесу оказались. Они что-то там отвечали про институт, практику и так далее. Мне это было не интересно. А вот вещи у них были явно занятные. Кроме рюкзаков гости оставили на крыльце две штуковины, назначение которых мне никак не удавалось понять.

Трезору тоже было явно невдомек для чего эти деревянные туго скрученные веревками рамки с натянутыми на них сетками. Может ловушка какая-то? Трезор почесался, повздыхал и на всякий случай решил пометить непонятный предмет.

Я вскочил и бросился, фыркая и шипя, на оболтуса. Отогнав Трезора на приличное расстояние, я принялся к доскональному исследованию поклажи. Нужно было спешить, так как наша перепалка наверняка не осталась незамеченной, и в любой момент кто-нибудь мог выйти во двор.